Я либо схожу с ума, либо здесь творится какая-то чертовщина. Странный скрежет в первую ночь, а вчера вечером нападение полоумной девки? приведения?.. Мне нужны ответы. И прямо сейчас.
– Какой список? – отзывается Эллисон.
Я рассказываю ей все, через что мне пришлось пройти, с тех пор, как нашел список. От загадочного царапанья до вчерашнего бегства от какой-то полоумной демонической суки. Эллисон многозначительно вздыхает, будто говоря: “Еще один”.
– Вообще, такое уже случалось. Если честно, я слышу это от каждого, кто получает назначение на твою вышку. Уже и не знаю, чему верить. Сначала думала, что люди просто, знаешь, немного трогаются умом здесь от изоляции. Ну, то есть, я же никогда не видела ничего необычного! Но после того, что говорил Харви… И вот теперь ты, сколько там, всего четыре дня спустя? Я не знаю, чему верить.
Харви? – спрашиваю я. – Что за Харви?
– Он работал тут до тебя. Прожил на вышке больше года, ни разу не брал выходные или отпуск… Он был рукастым крепким парнем. Всегда что-нибудь мастерил. Ближе к концу мог не выходить на связь по несколько дней. Мне кажется, он ночью уходил от вышки, хотя понятия не имею, куда.
– Ближе к концу?
Хрена с два ты так соскочишь с этой темы.
– М-да… он пропал. Марк считает, что Харви просто сбежал. При последней проверке, в хижине не было никаких личных вещей . Ни сумок, ни Харви. Но верится слабо. Он целый год отказывался покидать лес, а теперь вот просто так взял и ушел? – Эллисон замялась. – Правда, последние несколько месяцев он стал буквально одержим “улыбающейся леди”. Говорил, что видит ее по ночам. Но в подробности не вдавался. А если я начинала расспрашивать, просто отключался. Ну я уже говорила – мы почти не общались.
Звучит правдоподобно, но все же его исчезновение не объясняло того, что в вакансии говорилось о наборе “на случай, если место вдруг станет вакантным”. Я решаю расспросить Эллисон об этом.
Ничего не могу сказать, я работаю здесь уже года два, но Марк не особо разговорчив, – уклончиво отвечает она.
– А кто был до Харви?
– Рик, он ушел буквально через пару дней после того, как я вступила в дозор. Однажды он спросил у меня, не встречала ли я в лесу улыбающуюся женщину Я ответила отрицательно, но просто подумала, что он странный, не придала этому большого значения…
Я нутром чую какую-то недосказанность. Она либо действительно ничего не знает, либо что-то скрывает. Зайду, пожалуй, с другой стороны.
– Что заставило тебя взяться за такую работу?
– Ох, черт подери, у нас сегодня утро откровений? – нервно усмехается Эллисон. Я молчу, ожидая ее ответа. – …Моя сестра пропала. В этих местах. – Голос Эллисон дрожит. – Как раз перед тем, как я приступила к работе. Я пошла на эту должность чтобы… не знаю. Попытаться ее отыскать? Попробовать помочь другим заблудившимся туристам? Не знаю…
– О, мне очень жаль, Эллисон. – Я уже сто раз пожалел о своем вопросе. – Это очень смело с твоей стороны.
Все, пора завязывать с расспросами. По крайней мере сейчас. Не знаю, утаивает ли она что-то на самом деле, но конкретно сейчас она, кажется, на моей стороне. Пусть так и остается. Я благодарю ее за информацию и отключаюсь. Думаю, ей можно доверять. Я даже немного успокоился, не знаю почему.
Этот загадочно исчезнувший Харви и другой парень, Рик, они оба говорили, что видели в лес улыбающуюся женщину. Интересно, это может быть та же, что преследовала меня вчера ночью?
***
Камера, которую я обнаружил в бункере, полностью зарядилась.Солнце уже давно село, а я еще не сплю. Я, если честно, так и сижу за столом, пытаясь осмыслить все то, что узнал от Эллисон. Но не могу. Надеюсь, хотя бы камера даст какие-то ответы. Я включаю ее. На дисплее меню: фото, галлерея, настройки. Галерея. На первых нескольких фотографиях ничего особенного: какое-то озеро, какой-то дом, какая-то машина. Никаких зацепок. Я листаю так быстро, что только краем глаза успеваю зацепить фото вышки. Моей вышки. А у подножия позирует семья из трех человек. У мужчины такой вид, будто он всю жизнь работает на свежем воздухе. Большой парень. Крепкий. Симпатичная блондинка с обаятельной улыбкой положила ему руку на плечо. А рядом, видимо, их сын. Мальчик с копной коротких каштановых волос, поразительно похожий на своего отца. Я листаю дальше, но вижу уже одного мужчину. Вот он делает селфи в моей хижине, вот фотографии вида из окон, флигель, некоторые тропы… Это Харви? Или Рик? Если Харви стоял там у подножия лестницы вместе со своей семьей, то почему он никогда не покидал лес? Неужели не хотел увидеться с ними?
Фотографии становятся все страннее. Бункер. Тот самый, что я нашел неподалеку. Пока что это просто яма в земле, незаконченный проект. Но с каждым новым фото он становится все более завершенным. Владелец этой камеры построил бункер. Эллисон говорила, что Харви рукастый парень, так? Зачем ему понадобился бункер в лесу? И так близко к вышке?
На следующем фото какое-то дерево в темноте. И на следующей… на четырех или пяти кадрах запечатлено одно и то же дерево. У самых корней непонятная тень. Ломаная, искаженная. Непонятно чему принадлежащая. Может быть, Харви, или кто там был этот парень, пытался что-то сфотографировать? Или кого-то? Неужели улыбающуюся леди?
***
Что, черт возьми, это был за шум? Сколько время? 02:13 ночи. Меня только что что-то разбудило.
Все вроде бы тихо. Но я определенно слышал какой-то шум. Я так устал еще с прошлой ночи, что сам бы ни за что не проснулся. Может, это…
Слабые отдаленные рыдания. Женский плач. Она явно не близко, но я сажусь в постели, вслушиваясь в скорбные вопли и протяжные всхлипы.
Правило 3. Если слышишь женский плач между часом ночи и четырьмя утра, не обращай на него внимания.
Вот только как его игнорировать? Эти звуки полны скорби и тоски… Часть меня хочет выйти наружу и помочь ей. Другая хочет посмотреть, что там, и, может быть, найти ответы. И я уж точно не хочу “не обращать внимания”.
Как можно тише я надеваю снаряжение и, прихватив рацию и фонарик, покидаю хижину. Осторожно спускаюсь по лестнице, подсвечивая путь фонариком, чтобы не споткнуться. Источник звука где-то в лесу, в стороне от тропы, и я осторожно иду прямо к темной полосе деревьев.
Эти крики полны безысходной боли и печали. Будто мать оплакивает мертвого ребенка, с каждым вырывающимся из груди рыданием теряя часть себя. Я вырубил фонарь, потому что она уже совсем недалеко. Плач становится все громче. Присев на корточки я подбираюсь ближе, перебежками за деревьями и кустами. Становится холоднее. И вот я вижу ее.
Сидит под деревом, боком ко мне, закрыв лицо руками и плачет. Длинные темные волосы рассыпались по спине и прядями лежат на земле. Я с трудом могу ее разглядеть, но ее платье чистое и целое. Но вот этого нельзя сказать о руках. Руки женщины сломаны и перекручены. Один локоть выгнут в обратную сторону, под кожей обоих предплечий бугрятся осколки костей, почти прорываясь наружу. Длинные ногти. Острые. Она просто кожа да кости, почти что ходячий скелет. Кожа, настолько бледная, что светится в темноте, обтягивает ключицы.
Моя рация шипит. Буквально секунда, и я уже ее выключаю, но этого хватает. Плач обрывается. Я боюсь поднять глаза от рации. Черт. Черт. Черт. Она меня услышала. Тошнота подкатывает к горлу. Я заставляю себя собраться и поднимаю взгляд. Она смотрит прямо на меня. Ее глаза пустые, широко распахнутые. Они выглядят безжизненными, как у куклы. Белки резко контрастируют с чернотой расширенных зрачков.
Она понимает. Приподнимает брови. Улыбка, неестественная, жуткая улыбка расползается по ее лицу все шире и шире. Шире, чем это вообще возможно. Обнажает острые зубы. Темный, безумный, угрожающий оскал. На щеках еще блестят дорожки недавних слез. Они капают с ее острых скул и стекают по шее. Но она больше не плачет. Она так взволнована.
Надо бежать. Я не могу отвести от нее взгляд, но пытаюсь убедить себя бежать. Надо бежать. Прямо сейчас! Я смотрю на нее уже, наверное, с минуту, мы оба будто окаменели. Она уставилась прямо мне в глаза, с этой своей жуткой улыбкой. И в тот самый момент, когда я набираюсь храбрости повернуться к ней спиной и убегать, она вдруг двигается. С резким щелчком ее шея заваливается набок, и она по-паучьи стремительно отползает в темноту под деревья. Она сорвалась с места так резко,что сломанные руки мерзко хрустнули. Это мой шанс. Я разворачиваюсь и бегу.
Бегу изо всех сил, не оглядываясь. Постоянно налетаю на деревья в темноте, но каким-то образом остаюсь на ногах. Почему она меня не преследует? Блять.
Вышка. Я спотыкаясь бегу вверх по лестнице, влетаю в хижину и захлопываю дверь. Ни звука. Из безопасности хижины я оглядываю подножие башни, окружающий лес… Ничего. Все, в жопу. Я включаю настольную лампу и прыгаю в постель под одеяло с головой. Меня всего трясет, я пытаюсь успокоиться, чтобы можно было хоть что-то расслышать, кроме стука бешено бьющегося сердца.
Но все тихо. Я ничего не слышу. Выглядываю из-под одеяла, стараясь набраться храбрости вылезти, дойти до радиостанции и рассказать Эллисон, что произошло и… Вдруг вижу их. На полу царапины. Раньше здесь этого не было. Я, видимо, не заметил их, пока в панике метался по хижине. Глубокие полосы будто оставило какое-то животное.
Или что-то… ползучее.
Они идут от двери, через всю комнату, к кровати.
Я не видел ее снаружи, потому что она уже была в хижине вместе со мной.
Она под моей кроватью.
~
Части 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
