Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
У меня получилось. Получилось выбраться с этих долбаных болот. Я уже решил, что уйду с работы. Уже решил, что больше никогда не вернусь назад. К черту животных, к черту природу, к черту «интересные научные явления». Даже если этот заповедник сгорел бы дотла, мир бы только выиграл.
Кажется, я забегаю вперед. Итак, два дня до побега я просидел в хижине, наблюдая за блуждающими огнями. Все пытался понять, есть ли у них какая-то схема поведения, но, как оказалось, нет. Они словно намеренно следили за мной и откликались на мои действия.
У меня заканчивалась еда, и я знал заранее, что ни за что в жизни не рискну пить воду из болот, даже если этого потребует выживание. Так что нужно было или хотя бы попытаться сбежать, или умереть.
Я собрал все, что у меня было: сигнальную ракетницу, ружье, лампу, светящиеся палочки, нож и подобие весла, кое-как сделанного из половицы. Тщательно все упаковал и постарался хотя бы морально подготовиться к тому, что меня ждет.
Дав себе время, я, наконец, распахнул дверь хижины, но не увидел лодки. Лодка, мать ее, исчезла. Видимо, блуждающие огни не просто так царапали и скрежетали всю ночь. Видимо, они перетерли, перегрызли, оборвали шнур, которым лодка была привязана к свае. Это означало одно: придется плыть.
К счастью, блуждающие огни прекрасно отгоняли аллигаторов, плюс, возможно, их напугало случившееся с их большим сородичем. Так что мне стоило бояться только самих блуждающих огней, того гигантского неизвестного существа и, возможно, какой-то обычной живности.
Как и планировал, я привязал сигнальный огонь к баллону с пропаном, высунулся из окна и швырнул его так далеко, как только мог. Целиться из-за света было сложно, но все-таки я попал. Выстрел и взрыв сотрясли хижину, кажется, разрушая последние целые сваи, и, не оставляя себе больше времени на раздумья, я бросился к двери и прыгнул в воду.
Она оказалась ледяной. Черт, заповедник находился на границе между Джорджией и Флоридой, на дворе стоял август, вода должна была быть что парное молоко, а оказалось ледяной. У меня перехватило дыхание, я мгновенно окоченел и пошел бы ко дну, если бы не прилив адреналина. Километр с лишним мне предстояло плыть до пешеходной дорожки, и я надеялся, что справлюсь за пятнадцать минут, если ничто мне не помешает. Надеялся.
Стоило мне двинуться с места, огни снова закричали. Мучительно, яростно, словно в бесконечной агонии. Мне показалось, я не только слышу, но и чувствую их боль, и, несмотря на холод, я невольно замер и обернулся. Минимум пять огней преследовали меня, и двигались они очень быстро.
Отвернувшись, я изо всех сил начал грести руками и ногами. Нельзя было отвлекаться, мне нужно было плыть. Свет приближался, я уже видел отблески на воде. Огни окружали, и я только беспомощно спросил себя, с чего вообще решил, что смогу их обогнать. Они летали, а я плыл, с трудом пробираясь сквозь болотную воду, сквозь ил и заросли. Не было и шанса добраться до дорожки прежде, чем они меня догонят.
В отчаянии я выхватил сигнальную ракетницу и выстрелил в ближайший огонь. Свет прошел насквозь, как и в первый раз, обнажив черные глаза существа. Только теперь его заостренные зубы щерились в улыбке, издевательской улыбки, без слов сообщающей мне: «Я тебя убью. Но сначала повеселюсь».
Но все-таки выстрел их немного замедлил. Я плыл так быстро, как мог, и, кажется, даже немного оторвался. Я уже видел дорожку, оставалось только доплыть, ухватиться за одну из лестниц, взобраться на землю и бежать, бежать, бежать.
Едва я коснулся перил, яростный, громкий рык оглушил меня . Не выдержав, я снова обернулся. Блуждающие огни, позади, собрались в одно большое облако света. Я отвернулся, но это не помогло: недалеко от меня, недалеко от дорожки появилось существо. И оно приближалось.
Забывшись, я попытался забраться по лестнице, но одна из ступенек, затрещав, провалилась. Я ушел под воду с головой. Даже сквозь темную, илистую толщу воды пробивался призрачный свет. Огни были уже совсем близко, и я отстраненно спросил себя, не лучше ли будет просто утонуть вместо того, чтобы подняться наверх к ним.
Нет, не лучше. Я должен, обязан был выбраться – и постараться сделать так, чтобы никто больше не прошел через то же самое. Вышвырнув, выкинув себя на поверхность, я снова схватился за лестницу и взобрался на дорожку. После одного случая, когда какой-то идиот попытался погладить аллигатора, все дорожки мы поднимали над водой, и я даже понадеялся, что это убережет меня от огромного существа, но… Увы.
Оно бросилось к дорожке и проломило ее, обрушив целую секцию в воду.
Мне повезло только в том, что нужно было бежать в противоположную сторону. Я сорвался с места, на ходу заряжая и сигнальный пистолет, и ружье, чтобы хотя бы попытаться защититься. Зажег фонарь. Слава богу, на оборудовании мы не экономили, и он был водонепроницаемым, поэтому я наконец-то мог отчетливо видеть в темноте.
Болотные огни все еще пытались меня догнать, но существо было ближе. Когда нервы сдали, я рискнул обернуться, и свет лампы упал прямо на него. Оно выглядело как медведь. Как медведь, который давным-давно умер. Сквозь свалявшуюся, спутанную шерсть проглядывали кости, разрушенные кости черепа оголили то, что осталось от мозга, позвоночник выступал острыми пиками, как панцирь.
Оно зарычало, мертвенно-пустыми, но отчетливо-яростными глазами глядя на меня. Я зашел на территорию этого существа, и ему это не понравилось. Но впереди уже виднелся главный офис, и я продолжил бежать. Там, вдалеке, я видел луч света, похожий на случайно пробившийся сквозь непроглядную тьму рассвет.
– Кейсон? – ожила вдруг рация. – Кейсон, слышишь меня? Мы в офисе. Ты жив? Тебя ищут люди, похоже, федералы. Говорят, что знают, где ты можешь быть.
– Я уже иду! – закричал я так громко, как только мог. – Я уже близко к офису, но никого не вижу. Где вы?
Рация затрещала помехами, не позволив мне разобрать ни слова. Но я был уже близко к источнику света и прибавил шагу, надеясь, что скоро станет светло, но…
Я бы остановился как вкопанный, если бы не блуждающие огни и мертвый медведь. Такого я еще не видел. Свет сочился из окошка, словно вырезанного в темной ночи вокруг. Оно было похоже на проекцию, которую кто-то решил запустить посреди болота. Но к черту все это, главное, что по ту сторону я увидел капитана. Она и еще несколько мужчин в костюмах, твердой рукой подняв пистолеты, целились в прореху.
Я кинулся прямо к дыре в реальности, твердо решив пробиться сквозь нее. Неважно было, сработает это или нет, это был мой единственный шанс.
Свет коснулся моей кожи. Там в темноте за спиной отчаянно заревел мертвый медведь, но я вышел. Все вокруг заливало солнце, и заповедник снова жил: я услышал птиц, я услышал жуков, бесчисленное стрекотание, пение, шорох листьев. Все звуки жизни.
Костюмы почти сразу засыпали меня вопросами. Спрашивали, где я был и что я видел. Постоянно упоминали что-то вроде “разрыва абберации”, говорили что все в норме, но то, что мне пришлось увидеть было очень далеко от нормы. Капитан сказала, что меня не было восемь дней, и она уже хотела прекратить поиски, когда появились эти парни, оказавшиеся в конце концов представителями некоего «Коллектива». И настаивавшие на том, чтоб мы забыли о произошедших событиях.
Но знаете, что? Плевать на них. Плевать, что я видел и где я был. Не ходите в заповедник Окфеноки.
А если пойдете – никогда не оставайтесь там на ночь.
~
Оригинал (с) googlyeyes93
⠀
Перевела Кристина Венидиктова специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.