Всё началось совершенно невинно.
Не забудь ключи.
Так было написано на первом стикере мягкими округлыми буквами. Его прилепили к двери холодильника.
Записка сразу привлекла мое внимание, потому что на тот момент я жил один, совершенно не помнил, что писал такое, а почерк не совпадал ни с моим, ни с почерком кого-либо из знакомых. Это… тревожило, но я так и не понял, как реагировать. В конце концов я просто выбросил записку и пошел на работу.
Вторая записка появилась через несколько дней на кухонном столе. В этот раз на розовом стикере, но по-прежнему с таким же характерным мягким почерком.
Не забудь взять с собой обед.
И снова я был выбит из колеи. Обычный человек, наверное, сообщил бы об этом в полицию, но в то время я переживал тяжелый депрессивный эпизод. Я только переехал в новый город, далеко от друзей и семьи, и устроился на новую работу, которую, как я быстро осознал, ненавидел всей душой. Еще и платили копейки… Дома было одиноко, про работу вообще молчу… Мне и так было трудно вставать с постели каждое утро, не говоря уже о подаче заявления, которое, я уверен, полиция не восприняла бы всерьез. Еще более встревоженный, я смял записку. Однако, в итоге, все же собрал себе обед. Обычно я не заморачивался и просто питался в столовой, но, вопреки здравому смыслу, последовал совету с записки.
В тот день столовая оказалась закрыта. Главный холодильник сломался ночью, и часть еды испортилась. Руководство решило, что лучше будет не рисковать. Неприятное чувство зашевелилось у меня в животе, когда я узнал эту новость. Записка предсказала это?
Неделя за неделей записки продолжали появляться. Приходили без какой-то логики, расписания и не больше трех в день. Все они были оставлены на видных местах в моей квартире, все на стикерах и написаны незнакомым округлым почерком. Они начали становиться все более пророческими.
Сегодня езжай по магистрали I-80. На пути домой будет серьезное ДТП.
Джанет предложит тебе печенье на работе. Вежливо откажись. Иначе заработаешь пищевое отравление.
Мари сидит на диете. Отметь ее успех. Она начнет лучше к тебе относиться.
Конечно же, я проверил, не врут ли мне записки. Каждый раз, когда я игнорировал их советы, сбывалось то, от чего они предостерегали. Однажды записка гласила, чтобы я взял зонтик, и я специально это проигнорировал – прогноз погоды обещал солнечную погоду, ни один нормальный человек не подумал бы взять зонтик… но, конечно же, в тот вечер я промок до костей, пока шел к своей машине.
Записки вызывали у меня огромное любопытство. У меня было так много вопросов без ответа, и они непрестанно крутились в голове. Я тоже пытался писать записки, но никогда не получал ответа. Я говорил вслух и задавал вопросы, как если бы (или на случай, если) автор записок мог каким-то образом услышать меня, но только выставлял себя идиотом. Иногда я нежданно наведывался домой, лишь бы поймать того, кто оставляет записки. Конечно, безуспешно. Я даже поставил камеры в квартире, спрятал их, как следует, но на следующий день обнаружил распотрошенные камеры, разложенные на кухонном столе с единственной запиской рядом:
Не смей так делать.
После этого записки перестали приходить. Как же я жалел! Я привык к ним. Начал на них полагаться. Записки значительно улучшили мою жизнь за последние несколько месяцев – как в ментальном, так и в социальном плане. Благодаря их советам, у меня появились друзья на работе, и впервые в жизни я стал популярен. Начальство, раньше не проявлявшее особого интереса, теперь ценило мое присутствие и интересовалось мнением по проектам. Ни для кого не было секретом, что я шел к повышению. Смог бы я продолжать в том же духе без записок?
Он или она, оставляющая стикеры, стала для меня чем-то вроде друга, хотя это и звучит странно. Скорее даже ангела-хранителя. Откуда бы они и брались, записки всегда были на моей стороне. Без них будущее вдруг стало туманным, опасным. Каждый раз, когда что-то мелкое сваливалось на меня, начиная с пробок на дороге и заканчивая стрессовыми рабочими ситуациями или даже крохотным порезом об бумагу, я думал о том, что всего этого, вероятно, можно было избежать, если бы записки продолжали приходить.
На следующей неделе на зеркале в моей ванной появился ярко-зеленый стикер:
Не забудь позвонить маме. У нее день рождения.
Я чуть не заплакал. Мое любопытство не стоило таких переживаний, я решил просто принять вещи, как есть. Медленно туман депрессии начал рассеиваться, и я почувствовал, что снова становлюсь тем человеком, каким был раньше. Уверенность в себе понемногу росла. Впервые за долгое время я почувствовал гармонию с жизнью. Я ходил гулять, шутил и даже умудрился прибраться в квартире!
А еще мне удалось завести девушку. Ее звали Аманда. Мы встретились в пабе, куда однажды вечером завалились с друзьями. Самое приятное и удивительное, что по какой-то причине я, как будто, и правда ей понравился. Потрясающая девушка (я вообще не из её лиги), с длинными каштановыми волосами, спускающимися до середины спины, и мягкими карими глазами. Прекрасный смех, опьяняющий аромат духов с ноткой лимона… С ней можно было беседовать часами, и ни разу не потерять тему для разговора. Все только начиналось, поэтому я очень старался не строить планов совместного будущего, но она была такой обворожительной, что это было сложно.
Как-то я даже задумался о том, чтобы рассказать ей о записках. Всегда хотел с кем-нибудь поделиться, но никогда не представлялось случая. Однако я решил пока обойтись без этого, боясь, что она сочтет меня сумасшедшим. Не стоило так рано наводить ее на мысль, что я псих. Кроме того, была вероятность, что записки могут снова прекратиться. Если тот, кто их оставлял, так плохо воспринял мое любопытство, что бы он сделал, если бы я рассказал кому-то о происходящем? Так что я решил пока оставить это при себе.
Аманда обожала готовить. Она пригласила меня в гости в субботу, чтобы, как она выразилась: “ты попробовал чертовски вкусные спагетти”. Думаю не нужно описывать, в какой восторг меня привело предложение первый раз побывать у нее дома.
Я просто летал в тот вечер, готовясь к свиданию. Радостно мурлыкая себе под нос и думая о том, насколько прекрасным будет вечер, я спустился вниз, чтобы взять ключи. На кухонном столе меня встретил ярко-розовый стикер. Не задумываясь, я поднял записку…
УБЕЙ СВОЮ ДЕВУШКУ.
Сердце замерло на мгновение. Я перечитал записку один, два, три раза, но смысл слов как-будто ускользал. Отложив стикер я сглотнул поступающую тошноту. Все еще не в своей тарелке, пошел к машине и сел за руль. Я старался не думать о записке, но слова продолжали крутиться в моей голове: “Убей свою девушку”. Записки никогда меня не подводили раньше и всегда были на моей стороне… Ну, насколько я знал. А знал я не так уж много. Может быть, на этот раз записка ошибается? Может быть, слова не следует понимать буквально? “Убить” может быть значить “расстаться”, правда? Я всю дорогу пытался придумать любые отговорки, и, подъехав к дому Аманды, окончательно разволновался, потея, как свинья.
Я опустил козырек, чтобы привести себя в порядок… ярко-зеленый стикер спланировал мне на колени. Что за черт? Записки никогда раньше не появлялись вне дома. Трясущимися руками я поднял записку и прочитал:
УБЕЙ АМАНДУ. ВОЗЬМИ ПИСТОЛЕТ ИЗ БАРДАЧКА И ЗАСТРЕЛИ ЕЁ.
Я уставился на бардачок, широко раскрыв глаза. Там и правда хранился пистолет, исключительно для самообороны. Голова закружилась, снова подкатила тошнота… Я все бы отдал, только бы это было не на самом деле!
…А поэтому проигнорировал записку и направился к дому Аманды, стараясь выбросить жестокие слова из головы. Она открыла дверь, когда еще не успела смолкнуть трель звонка.
– Привет, как дела!” – прощебетала Аманда с лучезарной улыбкой, но от моего вида, ее лицо озадаченно вытянулось. – Ты в порядке, Гарри? Что случилось? – сказала она с беспокойством.
– Ничего, – солгал я, пытаясь улыбнуться. – Ну, точнее, у меня, кажется, немного болит живот…
– Заходи, заходи, – забеспокоилась она, приглашая меня войти.
Внутри ее дом был таким же как сама Аманда: милым и по-домашнему уютным. Она с беспокойством наблюдала за мной, подводя к кухонному столу. А потом взяла меня за руку и успокаивающе погладила ее.
– Если тебе не хочется спагетти, мы всегда можем поесть позже. Не беспокойся об этом. Хочешь что-нибудь от желудка?
Я улыбнулся. То, как Аманда суетилась из-за банальной боли в животе, заставляло меня с новой силой влюбиться в нее. Сердце сжималось от любви и вины. Спагетти пахли божественно, и хотя она сказала, что все в порядке, я знал, что ей будет неприятно убирать только что приготовленную еду.
– Я в порядке, дорогая. Наверное, живот болит, потому что я сегодня мало ел. Я так сильно ждал твои спагетти.
Ее улыбка вернулась снова. Мне всегда нравилось, как она быстро расцветает на ее лице.
– Тогда, мистер Оголодавший, позволь мне подать тебе тарелку!
Она ушла на кухню. Откинувшись на спинку стула, я вздохнул и засунул руки в карманы. Что. За. Черт. Бумага? Из правого кармана я выудил стикер.
ВОЗЬМИ СТУЛ И РАЗБЕЙ ЕЙ ГОЛОВУ.
Почти задыхаясь, я сунул записку обратно. И тут же почувствовал край бумаги в левом кармане… Здравый смысл кричал не смотреть, но я все же вытащил руку с двумя слипшимися стикерами в ладони.
НЕ ЕШЬ СПАГЕТТИ. ТАМ НАРКОТИК.
– Что это, Гарри? – спросила Аманда у меня за спиной.
Я чуть из кожи не выпрыгнул от неожиданности.
– О, просто записка с работы. Забыл в кармане! – сказал я с странным голосом, быстро пряча стикеры в карман.
Она нахмурилась, похоже, что хотела что-то сказать, но потом передумала.
– Вот, дорогой, – промурлыкала Аманда, подавая мне тарелку спагетти. Они выглядели божественно. Меня затошнило.
Она села рядом со мной со своей тарелкой. Она опустила подбородок на сложенные руки и посмотрела на меня взволнованно, выжидающе. Я ответил пустым взглядом.
– Ну, пробуй, дурачок! – Она жестом указала на мою тарелку.
– Я-я, э-э, извини. Мне нужно воспользоваться уборной.
Вскочив, я отправился на поиски ванной. Аманда тоже поднялась на ноги, смущенная.
– Гарри? Что случилось? Ты ведешь себя странно…
Наконец-то, в суете и панике, я нашел нужную дверь, скользнул внутрь и заперся. Аманда начала стучать и не думала прекращать…
– Гарри? Гарри! Серьезно, что с тобой? Так сильно болит живот? Поговори со мной, пожалуйста!
Я попятился дальней стене и опустился на пол. Снова вытащил слипшиеся записки из левого кармана и на этот раз прочитал вторую. Мое сердце замерло.
ОНА НЕ АМАНДА.
~
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
