MNPenguin Клуб полуночников

Вопрос жизни и смерти. Если вы видите человека с кривыми рогами, прочитайте это (часть 1 из 4)

В

Я много лет охотился за этой легендой, и, сдается мне, у этой дамочки есть потенциал. Всего-то нужно ее зацепить.

Я усаживаюсь, лопаю пузырь мятной жвачки и смотрю на женщину напротив. Она нервничает. Руки стиснуты на коленях, глаза налиты кровью.

– Долгая ночка?

Она робко поднимает глаза. На лице запечатлелась тревога. Она не понимает, что происходит, что она делает здесь, почему сидит на заброшенном складе с ублюдком вдвое старше ее. 

Это нормально. Я видел такое не раз.

– Слушай, – говорю я, ослабляя галстук. – Все будет, как я говорил. Я задам тебе несколько вопросов, а потом можешь идти.

– Почему здесь? – Ее голос еле слышно. – Это место такое, будто… Будто вы привезли меня сюда, чтобы, не знаю, убить?

Я ухмыляюсь. В ее словах есть доля правды.

– Тебе не по душе? Оно уединенное. Кроме того, это, возможно, сейчас для тебя самое безопасное в мире место.

– Почему? Тут снайперы на стропилах? – В ее голосе сквозит сарказм, но глаза обшаривают тускло освещенные стальные мостки вдоль стен. Она зябко кутается в свитер. – Или это какое-то секретное правительственное убежище? 

– Нет, и еще раз нет. – Я откидываюсь на спинку деревянного стула, и тот стонет под моим весом. Годы прибавляют килограммов. – Все намного проще. Этот склад – самое безопасное для тебя место потому, что я здесь.

Это не ложь. По крайней мере, частично. Она окидывает меня недоверчивым взглядом. Из таких, которые берегут для отчаянных хвастунов и нарциссов, и, наверное, я и правда его заслуживаю. А теперь к сути.

– Расскажи мне о Событии.

Она пару мгновений изучает меня, а затем качает головой:

– Я тут подумала, – она подхватывает свою сумочку, – что, пожалуй, лучше поговорю с полицией.

Она встает и собирается уходить. Я не пытаюсь ее остановить. Шаги разносятся по пустому складу, разрозненные светильники отбрасывают изломанную тень женщины во всех направлениях. Она что-то бормочет себе под нос, но слов не разобрать. Да я вообще-то и не хочу.

И вот она останавливается. Как и все они.

– Что такое событие? – Ее голос приглушен.

Я щелкаю ручкой и тянусь за планшетом. Из-за сжатых зубов вырывается тихий стон. Последнее дело плохо сказалось на моих ребрах.

– Событие – это паранормальное явление, чаще всего связанное с контактом с разумным существом. Если говорить проще: значит, вы столкнулись с одной из городских легенд.

Она нервно сглатывает. На таком расстоянии ее лицо почти не разглядеть, но я знаю, что поймал ее. Я подношу ручку к планету и прочищаю горло:

– Итак, говоришь, тебя зовут Аманда Хейнс, так?

– Да.

Я записываю это в анкете.

– Событие произошло две ночи назад, за пределами города в Каскадных горах?

Она возвращается к своему стулу. Кроссовки стучат по бетону. Выражение ее лица теперь изменилось: исчезла нервная застенчивость, желание сжаться в комочек, глаза больше не бегают. Она пристально смотрит на меня. Решается.

– Да, – говорит она наконец. – Все случилось в лесу. Мы ходили в поход.

Я ставлю еще три галочки в бланке. 

– Прекрасно. – Пока что местоположение совпадает с данными по предыдущим встречам со зверем. Я вздыхаю, кладу планшет на колени, а ручку на него. – Почему бы нам не начать с самого начала? 

– Да, но сначала, – говорит она, прищуривая глаза, – скажите, откуда мне знать, что вам можно доверять? Это все как-то…

– Странно?

– Картинно. Будто я попала в эпизод “Секретных материалов”.

– Справедливо. Но ты видела мой значок.

– Значок можно подделать.

Я подношу руку к лицу и пробегаю пальцами по глубоким шрамам:

– А как насчет этого? Такое украшение не получить, работая на телевидении.

Женщина спокойна, скептично настроена. Она смотрит на планшет на моих коленях. Анализирует все. Пытается понять, на самом ли деле я представляю правительство. Все это я видел не раз. Она хочет верить, но пока не готова.

– Позволь-ка мне кое о чем тебя спросить. – Я протягиваю ей планшет, позволяя рассмотреть получше. – Когда ты сообщила поисково-спасательной команде, что на вас напал монстр, они поверили?

Наши глаза встречаются, и я вижу: она сдается. Ей не хуже меня известно, что это ее единственный шанс. Но она не знает, что это и мой единственный шанс. Я ищу эту легенду уже почти сорок лет.

Можно сказать, что это дело всей моей жизни.

– Вижу, к чему вы клоните, – соглашается она. – Давайте покончим с этим.

Она возвращает мне планшет, я щелкаю ручкой и подношу ее к графе “Первое появление”. 

– Итак, говоришь, вы были в походе. Кто еще с тобой был?

– Только Рейчел. – Глаза женщины меняются. Появляется новое выражение, может быть, вина? – Мы дружили с начальной школы. Часто ходили вместе в походы.

– Ага. – Я подчеркиваю имя на бланке. – Рейчел Талли, так? Жертва.

Аманда кивает.

– Мы пошли в горы, чтобы отдохнуть от рутины городской жизни. у Рейчел только что распались серьезные отношения, и я хотела вытащить ее проветриться. Чтобы она не сидела одна в квартире, забитой воспоминаниями. – Голос женщины надламывается, в него просачиваются горькие эмоции. – Я предложила взять пару дней за свой счет и пойти в Каскады. Когда были там последний раз, мы заметили старую тропу неподалеку от главной. Ну вот я и предложила пройти по ней и посмотреть, что там. – Аманда вытирает набежавшие слезы. – Рейчел отказывалась. Говорила, что слишком подавлена, чтобы даже выйти за хлопьями, не говоря уже о походе. Но я, эм… я ее убедила.

– Понятно, – говорю я негромко. – Как далеко вы ушли?

– Не знаю. Это была совсем старая тропа, местами заросшая. Там не было отметок расстояния. 

– Примерно.

– Около 13 километров, наверное. Мы выехали рано утром и до того места добирались не меньше семи часов. 

– Ого. – Я присвистываю, почесывая живот. – Неслабая прогулка.

– Если честно, не так уж и плохо. Мы обе, бывало, проходили за день маршруты и сложнее, и длиннее. На самом деле, мы планировали зайти дальше, но не вышло.

– Почему так?

– Мы натыкаемся на старую хижину. Обветшалую, с разбитыми окнами. Она выглядит так, будто в ней никто не жил ни один десяток лет.

Сердце начинает бешено колотиться в моей груди. Я проглатываю волнение, прежде чем оно успевает просочиться в мой голос. Я искал эту чертову хижину сотни раз в том лесу. И ни разу не находил.

– Хижину?

Женщина кивает. Она больше не смотрит на меня, глаза прикованы к какой-то далекой точке. Она вся во власти воспоминаний.

– Мы решаем, что это какая-нибудь старая хижина рейнджера. Поэтому к ней и ведет тропа. – Аманда замолкает, напряженные губы приоткрыты, будто слова изо всех сил пытаются вырваться наружу. – Рейчел предлагает воспользоваться домиком вместо того, чтоб ставить палатки. Я напоминаю ей, что в этой халупе нет ни одного целого окна, а на улице, на минуточку, середина ноября. К тому же внутри наверняка полно пауков. А она говорит, что тем лучше. Поставим палатку внутри хижины. И будем защищены вдвойне. – Она закусывает губу, ее голос становится все тише с каждым предложением. – Над нами собираются черные тучи. Прогноз обещал дождь, но это выглядит намного намного хуже. Похоже, надвигается буря, так что я соглашаюсь остаться внутри. Мы заходим, чтобы проверить, что там и как.

– Как она выглядит изнутри? – тихо спрашиваю я.

– Она похожа на… гнездо. Мы обходим хижину, она совсем небольшая. Пара комнат. И по всему полу какие-то ветки, листья… Они хрустят под нашими ногами. Вход ведет на небольшую нишу с парой кухонных шкафчиков, рядом дровяной камин и обеденный стол. Дальше гостиная с парой полусгнивших стульев, а в самом конце – спальня. На полу обломки остова кровати. Это место – одна сплошная развалина.

Знакомая планировка. Я почти чувствую запах кедра и тепло камина среди холодного декабрьского вечера.

– Я сначала проверяю спальню. Там пара разбитых рамок с фотографиями. Можете считать меня тупым блоггером-миллениалом, но есть в них что-то особое. Меня тянет к ним. Одно фото совсем старое, пожелтевшее и выцветшее. Наверное, годов тридцатых, не позже. На нем мужчина и женщина, разодетые в пух и прах. Похоже на свадебное фото. – Аманда облизывает пересохшие губы: – У вас есть что-нибудь попить?

– Конечно. – Я расстегиваю свой портфель, открываю, являя миру стопки документов и три бутылки. В двух из них вода, в третьей – черная грязь. Вытаскиваю бутылки с водой, открываю, одну протягиваю ей. Мы оба делаем по глотку.

– Спасибо, – говорит Аманда, утирая губы. – От этих разговоров одна жажда. – Она закрывает бутылку и продолжает. – Другой фотографии чуть меньше лет. Она, конечно, старая, но не древняя. – Женщина усмехается, но смешок выходит нервный. – На ней мужчина постарше и молодой парень с копной черных волос. Они стоят у хижины с винтовками в руках.

– Интересно.

– Да. Я подумала, что это тот самый рейнджер, который жил когда-то в хижине. Но прежде чем я успеваю осмотреться дальше, неподалеку что-то трещит. Будто доску ломают пополам. А затем раздается грохот. Рамка с фото выпадает у меня из рук, я бегу на крик Рейчел из гостиной.

– Крик? – Я наклоняюсь вперед, не переставая писать. Рановато для появления Бессердечного Человека. Не все критерии были соблюдены. Тем не менее, если я чему и научился у ныне покойных коллег, так это тому, что легенды склонны эволюционировать и меняться. Я стараюсь не зацикливаться.

– Да, она орет как резанная. Я врываюсь в комнату с перцовым баллончиком в руке, ожидая столкнуться с волком, пумой, медведем или еще чем, но там нихрена нет. Даже Рейчел. Я зову ее, и она отвечает, не переставая хныкать. Звук идет из кладовой, сразу за нишей с кухонными шкафчиками. Я заглядываю туда, но опять не вижу ее. Подхожу ближе, гадая, какого черта здесь произошло, и вот тогда обращаю внимание на пол. Половицы переломлены. В полу черная дыра, достаточно большая, чтобы поместился человек. И тут она протягивает руку из темноты, и у меня чуть сердце не останавливается. 

Аманда закрывает глаза, делает глубокий вдох и продолжает: 

– Она кричит мне, просит вытащить ее оттуда. Я снимаю куртку, набрасываю ее на острые обломки половиц, чтобы она не покалечилась об эти пики, а затем наклоняюсь и вытаскиваю ее. Лицо Рейчел перекошено, она тяжело дышит и, как только оказывается на твердом полу, указывает на свою ногу. Я спрашиваю ее, все ли в порядке, она говорит, что, похоже, вывихнула лодыжку.

Фрагменты событий из рассказа Аманды начинают складываться. Вывихнутая лодыжка. Друг в панике. Знакомые ингредиенты знакомого блюда. Вот только на вкус оно горькое.

– Рейчел говорит, что нужно вызвать помощь, – продолжает Аманда. – Ее паника сбивает меня с толку. Вывих лодыжки это же не смертный приговор, так ведь? Тем не менее, я достаю телефон и проверяю, если ли связь. Как и следовало ожидать, никаких признаков. Я прошу телефон Рейчел, но она так напугана, что даже говорить не может. Она все тычет куда-то пальцем, только уже не на свою ногу, а на дыру в полу. И стонет о каких-то мертвых тварях. Снова и снова. Мертвые твари. Мертвые твари. Мертвые твари. В какой-то момент я начинаю думать, что у нее просто случился нервный срыв, но я все же хочу успокоить ее и заглядываю в дыру. Там очень темно, и приходится включить фонарик на телефоне. 

Аманда нервно теребит волосы. Дергает кончики.

– И как только я вижу, что там, на полу, у меня кровь стынет. Вся земля усыпана костями. Заячьими. Оленьими… И в один момент момент я краем глаза вижу череп. Человеческий. Я грязно ругаюсь, воображение разыгрывается на полную. Рейчел бьется в истерике, я чувствую, что меня тоже накрывает, и мы обе пялимся на эту дыру, повторяя как мантру: “Какого хрена?!”

Женщина глубоко вдыхает и задерживает дыхание на несколько секунд. Кожа на руках покрыта мурашками. Воспоминания выводят ее из себя. Она выдыхает.

– Потом я вспоминаю, что жизнь – не фильм ужасов. Вспоминаю, о чем кричала Рейчел в самом начале. И прошу ее расслабиться, ведь это наверняка логово горного льва или схрон гризли.

– В подвале?

– Извиняюсь, – поспешно говорит она. – Надо было сразу сказать, что фундамент приподнят над землей. В наших местах так делают, чтобы зимой двери не заваливало снегом. Под хижиной может проползти человек. Вот я и думаю, что животное нашло применение укромному месту.

Я ставлю еще одну галочку в анкете. Пока что история совпадает. Хижина идентична той, что хранится в моих собственных воспоминаниях. Вопрос один: действительно ли Аманда столкнулась с Бессердечным Человеком или это был просто какой-нибудь волк. Человеческий череп – многообещающая деталь, но и хищники время от времени перекусывают туристами.

– Звучит логично. Твоя подруга успокаивается?

– Да, – кивает Аманда. – Рейчел дышит спокойнее. Немного расслабляется. В конце концов, она пробует встать, но нога совсем не слушается. Я помогаю ей доковылять до пыльного стула около камина и сесть. Она морщится от боли. Говорит, что не сможет в таком состоянии спуститься с горы. Вдалеке гремит раскат грома. Я подхожу к окнам и вижу, как за ними кроваво-красное солнце садится за линию деревьев. Надвигаются грозовые тучи. Первые капли дождя барабанят по крыше. Рейчел стонет от боли, протягивает, наконец, мне свой телефон. Нет сети.

– Тебя подобрала поисково-спасательная команда, так?

– Да.

– И как это получилось, если у вас обеих не было связи? Ты вернулась в срок, не терялась в лесу.

– Я как раз собиралась к этому перейти, – вздыхает Аманда. В ее голосе слышится скрытое раздражение, дамочка не любит, когда ее прерывают. Я откидываюсь на спинку стула. Мне же лучше. – Ну вот. Как я говорила, мы с Рейчел часто ходили в походы. Я чаще, чем она, но не суть. Я подготовилась. Взяла дождевик, перцовый баллончик, кремень и кресало. У меня есть все, что душе угодно. И даже GPS-маяк. С помощью него можно послать сигнал бедствия.

– Ага. – Я отмечаю это в отчете. – Выживальщица.

Огонек в ее глазах гаснет, женщина замолкает. Между нами повисает тишина, и, когда Аманда начинает говорить, ее голос срывается. 

– Я не настолько хороша в выживании, как должна была быть. Рейчел просила, чтобы я воспользовалась маяком, но я отказала.

Странно.

– Послушайте. – Аманда ловит мой взгляд с умоляющим выражением на лице. Отчаянно желая быть понятой. – Рейчел не была в опасности. Тогда нет. Никто из нас не был. К тому же надвигалась серьезная буря. – Она судорожно вздыхает. Я встречался с таким. – Мой отец был спасателем. Он погиб, пытаясь вытащить парочку подростков, заплутавших в пещерах.

Вот оно что. 

Трагическая история. Чего-то подобного я и ждал. Каким-то невероятным образом любая херня, которую творит человек, может быть прослежена до той самой эмоции, взявшей верх над инстинктом самосохранения. Я записываю ее рассуждения в бланк.

– Я не хотела, чтобы кто-то рисковал своей жизнью ради двух девушек, сидящих в безопасности, у которых есть еда и кров. Я отказала ей. Сказала, нет, ни в коем случае. Я… я не перенесла бы кровь на своих руках, если бы что-то пошло не так, и… – Краткое молчание. – …Рейчел поняла.

Аманда замолкает. Смотрит на меня с выражением, которое я видел уже тысячу раз.

А мне хочется закатить глаза и плюнуть в лицо этой наивной идеалистке. Но я держу себя в руках. Изображаю понимающую улыбку и глубокомысленно качаю головой:

– Ты сделала правильный выбор. И, обладая теми сведениями, – единственный выбор. 

Сработало. Она оживляется.

– Да, да, наверное.

– Итак, вы остаетесь в хижине? Вас не волнует, что медведь или пума, облюбовавшие просвет под домом, могут заскочить в гости?

– В тот момент у нас не остается выбора. Я часто бываю на природе. И знаю, что шторм, надвигающийся на нас, будет чертовски страшным. Мы решаем, что в хижине будет безопаснее всего, но предпринимаем меры предосторожности. Я не убираю далеко баллончик, закрываю все двери. Пума не будет ломиться в дверь, медведь, конечно, сможет ее вынести, но только если мы его вынудим. Вероятнее, что он предпочтет укрыться под домом, подальше от нас.

– Разумно.

– Я решаю поставить между нами и входной дверью еще хоть какую-то защиту. Просто на всякий случай. Вытаскиваю разломанную раму кровати, сметаю осколки с пола спальни и начинаю устанавливать палатку. – Голос женщины надламывается. Воспоминания снова накрывают ее. Тяжелые воспоминания.

– Что происходит? – спрашиваю я. – Ты видишь что-то?

– Да. За окном по поляне несутся животные. Бегут мимо хижины. Олени. Кролики. Целая стая птиц вылетает из-за ближайших деревьев и носится над домом.

Я облизываю губы. О да. Многообещающе. Я торопливо записываю, ручка скрипит по планшету. У Бессердечного Человека есть одна особенность, уникальная для мира городских легенд: он всегда приходит с одной и той же стороны. Всегда.

– В какую сторону бегут животные?

Ее голос совсем тихий. Хрупкий. Я едва слышу его за гулкими ударами собственного сердца.

– На юг.

Я записываю это слово и трижды подчеркиваю. Пальцы дрожат от волнения. Голова идет кругом. После стольких лет исследования, стольких тупиков и оборванных нитей, стольких убитых и пропавших без вести, все наконец-то складывается. Я нашел Выжившую. И она все еще может быть связана со зверем.

– Как много животных ты видела? – Я знаю ответ, но хочу его услышать от нее.

Ей требуется секунда, чтобы выдавить из себя слова. Они беспокоят ее. Пугают.

– Все. – Ее голос не громче шепота. – Это было похоже на всеобщий исход всего живого.

Мое сердце колотится, дыхание учащается. Все это, каждая мельчайшая деталь говорит об одном:

Бессердечный Человек идет.

~

ЧАСТЬ 2 >>>

Оригинал (с) Born-Beach

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Комментировать

MNPenguin Клуб полуночников