Только этим летом, пожив с ней вместе, я поняла, насколько плохо все стало. Бабушка повесила на холодильник чертов список с десятью “правилами”, которые свято соблюдала.
И заставляла меня делать то же самое.
Я вошла в дом с открытым зонтом, а она схватила меня за руку и дернула обратно за дверь.
– Не вздумай открывать зонт внутри! Ты что, не видела правило?
– О, прости, бабуль. Я думала, эти правила… э-э, только для тебя.
– Нет. Все, кто здесь живет, должны следовать правилам, – хрипло прошептала она в ответ.
Черт, как же грустно. Когда-то бабушка Джен была уравновешенным, логичным человеком с острым разумом и незначительным увлечением всякими суевериями и паранормальным. Кроличья лапка на удачу, черные кошки, все такое. Но к концу девятого десятка, эта ее слабость разрослась настолько, что, видимо, поглотила все остальное.
С тяжелым сердцем я подошла к холодильнику и прочитала правила:
Не рассыпать соль.
Не открывать зонт внутри.
Не надевать одежду наизнанку.
Не стричь ногти после наступления темноты.
Не бить зеркала.
В целом, обычные суеверия, ну разве что пункт про ногти озадачивает. Читать становилось все труднее – почерк бабушки скатывался в беспорядочные неистовые каракули.
Не смотреть в зеркало, если одета в черное.
Не свистеть внутри.
Не закрывать дверь спальни, если проснешься и обнаружишь ее открытой. Не поднимать лестницу на чердак, если она опущена.
Не оставлять холодильник пустым. Всегда хранить достаточно еды для подношения.
Не открывать шторы после десяти вечера и до шести утра.
Честно, я хотела сказать, что это полная чушь. Но решила, что расстраивать бабулю в таком преклонном возрасте – плохая идея.
– Хорошо, бабуль. Я буду следовать правилам.
Ага.
Она поселила меня в спальне для гостей рядом со своей. В крошечной комнатке с двумя кроватями и маленьким письменным столом. Но мне не на что было жаловаться: либо так, либо снимать квартиру больше чем за тысячу долларов в месяц.
Хотя, конечно, дело было не в деньгах. Бабушке не долго осталось. Мама рассказывала, что у старушки то и дело появлялись синяки из ниоткуда, и врачи предполагали заболевание крови. И еще что-то, что я даже выговорить не могу. Я хотела проводить с ней как можно больше времени, пока могла. Это же моя бабушка. Та, что утешала меня, когда умерла моя кошка, та, что научила печь самые вкусные булочки…
Я любила ее, и странные правила не могли этого изменить.
– Я иду спать, – сказала она вечером, проходя мимо моей комнаты. – Спокойной ночи, Крисси. Я люблю тебя.
– Спокойной ночи, бабуль. Я тоже тебя люблю.
Еще часок я повисела в интернете, закрыла ноутбук и легла.
***
Несколько часов спустя я проснулась. Перевернулась на другой бок…
…дверь спальни оказалась открыта.
Но я ее закрывала. В полусне, я уставилась на дверь, слишком уставшая, чтобы идти ее закрывать. Ну и ладно. По ПРАВИЛАМ, мне все равно нельзя это делать.
Положив голову на подушку, я закрыла глаза.
Внизу кто-то свистел.
Тихая, меланхоличная мелодия.
Я вся застыла. Но как же правило? Там же было? Никакого свиста внутри… Так с чего бы бабушка это делала? Еще и… черт, в два часа ночи!
Сон как рукой сняло. Я тихо вылезла из постели и вышла в коридор. Лестница на чердак была опущена. Темнота сочилась из люка по ступеням вниз, смешанная со слабым запахом ржавчины и стухшей еды. За ней зиял открытый проем двери в спальню бабушки.
Я медленно сошла по лестнице.
– Бабуль?
Свист прекратился.
Я вошла на кухню. Пусто.
– Бабуль, ты где?
– Здесь.
Бабушка выплыла из темноты гостиной, как привидение в ночной рубашке в цветочек.
– О, милая, я тебя разбудила? Прости, я просто хотела попить молочка от изжоги.
– Нет-нет, все хорошо. Я просто думала, что тебе запрещено свистеть,– пробормотала я со смешком. – Ну, правила и…
– Ты слышала свист? – Ее глаза широко распахнулись.
Я кивнула.
Крепко вцепившись мне в руку, бабушка потащила меня вверх по лестнице.
– Иди спать!
И, прежде чем я успела ответить, она скрылась в коридоре, оставив мою дверь открытой.
***
– Кажется бабуля сдает.
– Ты про правила? – Голос мамы успокаивающе звучал из трубки телефона. – Я знаю, это выглядит эксцентрично, но она всегда так расстраивается, если что-то нарушишь. А доктор… доктор не хочет, чтобы она волновалась, понимаешь?
– Разве это не вредно для ее психического здоровья? – вздохнула я.
– Все мы когда-нибудь сойдем с ума. Вспомни дядю Финли: он был уверен, что правительство прослушивало его телефоны, когда перевалил за девяносто лет. А прабабушка Бизли постоянно твердила, что ее преследует летучая мышь. Не нужно это ворошить.
– Мам, но правила и правда жутко страные. И все тут… Ночью я проснулась часа в два, а лестница на чердак оказалась опущена. Что она там делала?
– Знаешь что? – В голосе мамы отчетливо зазвенел гнев. – Она живет в этом крошечном домике в одиночестве круглый год. Единственные люди, с которыми ей везет общаться – продавцы в продуктовых раз в неделю и мы с твоим отцом раз в месяц. Любой бы потихоньку сходил с ума в таких условиях. Даже ты. Отстань от нее, ладно?
– Ладно.
И вот я продолжила следовать правилам. Вела себя хорошо, не открывала зонтиков в доме, не свистела и не била зеркала. Иногда, просыпаясь среди ночи, я находила дверь спальни открытой, но просто научилась не обращать на это внимания. Пару раз по пути в ванную, я налетала в темноте на опущенную чердачную лестницу. И пару же раз слышала свист, но проигнорировала и его.
Мама права. Просто бабушка немного того. Мы все немного того, разве нет? Может, время просто стирает границы нормальности, за которыми прячемся мы настоящие, и истинное безумие выходит на волю?
Я приняла эту реальность, и все стало хорошо.
А потом настало воскресенье.
***
Я смотрела сериал, когда вдруг на кухне раздался звон, а следом за ним громкий крик. Отшвырнув ноутбук на кровать, я сбежала вниз по лестнице, готовая к самому худшему.
– Бабушка! Бабуль, ты в порядке?
Она стояла над кухонным столом, заливаясь слезами. На столе лежала опрокинутая солонка.
– Я не хотела… Я просто убирала тарелки, и… и… – Она с трудом говорила сквозь рыдания.
– Ш-ш-ш, бабуль, все хорошо. Я все уберу.
Боже, как ужасно видеть ее в таком состоянии. Она рыдала навзрыд над горкой соли, будто на этом кончалась жизнь.
Аккуратно, я смела соль со столешницы в ладонь. Мне было очень грустно за бабушку, но в то же время и не по себе. Видеть любимого человека невозможно расстроенного из-за чего-то столь тривиального…
– Все, все чисто, видишь? – сказала я, отряхивая руки. Соль дождем посыпалась в мусорное ведро. – Все хорошо, бабуль.
Она перестала плакать и подняла на меня покрасневшие глаза.
– Но… он узнает.
– Кто?
– Ты все убрала… но он все равно узнает.
– Да кто?
Бабушка внимательно взглянула мне в лицо.
– Дух дома.
– Дух дома? – Я хоть и скептически относилась к паранормальному и всяким духам, но по спине против воли пробежали мурашки. Привидения же вроде не любят соль? Если окружить себя солью, то защитишься от них, нет? Запрет сыпать соль может быть таким защитным механизмом для призрака…
Если призраки существуют.
А это совершенно точно не так.
Ночью я не сомкнула глаз. Минуты шли, а я все пялилась в потолок. Два ночи, три, четыре…
Около 4:15 утра, что-то зашевелилось.
Топ, топ, топ.
Мягкие шаги над головой. На чердаке. Я вся застыла, прислушиваясь к удаляющемуся в сторону бабушкиной спальни топоту.
А затем раздался протяжный скрип – опустилась лестница на чердак.
И снова шаги.
Собрав все мужество в кулак, я поднялась с постели. Было сложно, но я смогла. И вот, когда я наконец заставила себя подойти к двери, коридор оказался пуст.
А что если призрак прямо там? Стоит и смотрит на меня. А я просто не вижу этого?
Нет, нет, стоп! Призраков не существует, идиотка!
Затылок покалывало от ужасного в своей отчетливости ощущения чужого взгляда. Но вместо того, чтобы убежать обратно в комнату, – а мне этого очень и ОЧЕНЬ хотелось, – я рванула к бабушке. Дверь снова была распахнута.
– Бабуль, ты в порядке?
Ее кровать оказалась пуста.
– Бабушка, где ты?
И тут снизу раздались тихие рыдания. Бегом я спустилась по лестнице, едва не упав, и ворвалась в кухню.
Бабушка стояла там.
А перед ней – “дух дома”.
Не темный потусторонний дух. Не прозрачный призрак. Мужчина из плоти и крови с нечесанной каштановой бородой и дикими голубыми глазами. В лохмотьях, и с желтозубым оскалом.
– Ты нарушила правила дома, – прошептал он, шагнув к бабушке. Она отступила, вздрогнув.
– Пожалуйста, не делай мне больно, – всхлипнула она.
– Я мужчина в доме. Я устанавливаю правила. – Он ухмыльнулся еще шире, занес руку…
– Нет! – Я бросилась на него с криком и повалила на землю. Ужас, смешанный с облегчением отразились на лице бабушки.
– Вызывай полицию! Быстро!
Он попытался сбросить меня, а я схватила ближайший стул и изо всех сил огрела бродягу по голове.
***
Его звали Гарольд Макканн.
Он пробрался в бабушкин дом больше года назад. Полиция нашла его убежище на чердаке с импровизированной кроватью, книгами и посудой с остатками еды. Те самые подношения.
Месяцами он обманывал бабушку, заставляя следовать “правилам”. Представился злым духом дома, а бабушка, в своем восприимчивом, хрупком состоянии, ему поверила. Он заставил ее поклясться, что никто не узнает о его существовании. А когда она нарушала правила – бил ее.
Отсюда и синяки.
Моя бедная, бедная бабуля.
Сейчас она переехала ко мне. Я снимаю небольшую квартирку рядом с колледжем и помогаю ей. У нас все хорошо. На днях я разбила зеркальце, бабушка немного испугалась, но ей определенно становится лучше.
Теперь она даже насвистывает в квартире. И это самый приятный звук на свете.
~
Оригинал (с) BlairDaniels
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
