MNPenguin Клуб полуночников

Вопрос жизни и смерти. Если вы видите человека с кривыми рогами, молитесь, чтобы вы были не одни (часть 4, ФИНАЛ)

В

Я ждал этого всю свою жизнь… И вот я здесь. Бессердечный человек близко, и, если для того, чтобы завладеть им, мне придется чем-то пожертвовать – так тому и быть.

Никогда не любил лес.

Спишите это на негативный опыт в детстве. Или на то, что я старый жирный ублюдок, как угодно. Еще меньше я люблю лес, если вынужден пробираться по нему из-за работы, и, кажется, у вселенной хреновое чувство юмора, потому что мне приходится оказываться в этих громадинах из дерьма и палок куда чаще, чем хотелось бы. А мне, к вашему сведению, никогда не  хочется.

Ну, за исключением сегодняшнего дня.

Мы долго и упорно добираемся до хижины. Женщина говорила, что у нее с подругой на это ушло где-то восемь часов. Ну, у нас уходит двенадцать. К сожалению, лучшие дни моей молодости уже позади, но я все еще в форме для того, что собираюсь сделать. К счастью.

– Не понимаю, почему вы просто не воспользовались картой? – недоумевает Аманда. – Я же точно описала маршрут…

– Потому что, – отвечаю я, задыхаясь от этого бесконечного похода, – этой хижины нет ни на одной карте. Ты мне можешь что угодно показывать на своем айфоне, но, если тебя не будет рядом, я ее никогда не увижу. Так работает легенда Бессердечного Человека.

Она прищуривается, глядя на меня:

– Вы все время повторяете это. Почему вы называете его “Бессердечным Человеком”?

Я открываю дверь хижины, и в нос мне ударяет запах дерьма и тухлятины. Ну отлично.

– Я зову его Бессердечным Человеком, – говорю я, ступая на скрипучие половицы, – потому что это его имя. Так его назвал первый очевидец, который с ним столкнулся. 

– Первый очевидец?

– Да. – Я вхожу в спальню. – Я.

Внутри царит хаос. На полу раскидано то, что осталось от палатки девушек. Небольшой кубик валяется в паре метров от меня, наверное, тот самый аварийный маяк.

– Погодите-ка. – Аманда возникает в дверях позади меня. – Вы были первым, кто увидел зве… Бессердечного Человека?

Я киваю, наклоняюсь и поднимаю одну из рамок с фото. Она говорила о них. Стряхиваю пыль и протягиваю фотографию ей:

– Это я и дедушка. Показываем свои винтовки перед тем, как отправиться на охоту на оленей.

Она потрясена. Ошеломлена. Перебегает глазами с фотографии на меня и обратно.

– Да… вы и правда похожи. Вы с ним очень похожи.

– Полагаю, так и есть. – Я бросаю рамку на землю.

– Вы жили здесь?

– Гостил. Это дом моего деда.

– Какого хрена… – Ее голос почти не слышен. – Это просто какая-то дичь. Боже, это просто страшный сон. Не может такого быть…

Я подбрасываю бутылку, наполненную черной грязью, и ловлю ее с лукавой улыбкой: 

– Не читай проповедь хористке, леди. Если бы пришлось гадать, я сказал бы, что надеюсь, что это все сон даже больше, чем ты. 

– В отличии от вас, – сердито выговаривает она, – у меня нет подготовки секретного агента или чего там.

– В отличии от меня у тебя мой пистолет. Единственная подготовка, которая тебе нужна, – уметь целиться и стрелять. И желательно не в меня.

Она рассеянно постукивает по кобуре, пристегнутой к бедру. 

Она решилась сопроводить меня на эту небольшую экскурсию с одним условием: пистолет возьмет она. Я согласился с оговоркой: “Запомни. Не прикасайся к этой штуке, мать твою, если Бессердечный Человек не начнет тащить тебя в свой гигантский рот. Не подстрели меня, пока я не сделаю, что нужно.”

– А что если он нападет на вас?

– Я разберусь.

– Разберетесь с двухметровым монстром голыми руками?

Я сжимаю бутылку с грязью до хруста.

– Просто доверься мне. Я профи. – Я кладу руку на подоконник и смотрю вдаль, за линию деревьев. Солнце становится красным. Скоро ночь.

– Волнуешься? – спрашиваю я ее.

– А вы сами-то как думаете? Надеюсь, вы настолько хороши, как говорите.

То, как она двигается, как говорит и как теребит кобуру на бедре, говорит мне все, что нужно знать. Дамочка в ужасе.

– Расслабься. Прибереги нервишки до того момента, как появится наш друг-олень. – Я смеюсь над своей шуткой, но Аманда не реагирует.

Она тащит стул из гостиной в спальню и ставит неподалеку от меня. Садится на него прямая и упрямая. Я почти горжусь ей. Да, она решилась пойти со мной, только забрав пистолет, но все равно пошла. Решила отомстить за то, что с ней сделали. За то, что сделали с ее подругой.

– Уже скоро, – бормочу я. Не отрываю глаз от солнца, закатывающегося за макушки деревьев. Тени вытягиваются, прорезая хижину тонкими полосками темноты. – Он скоро будет здесь.

Проходят секунды. Потом минуты. А затем все начинает меняться. Взлетает одинокая ворона, и я уже знаю, что он приближается. Семейство кроликов улепетывает по поляне. Вскоре все живое в лесу бежит мимо нас, подальше от Бессердечного Человека и смерти, которую он несет.

Я откусываю кусок мятной жвачки и начинаю жевать. Это помогает сосредоточиться.

– Готова?

– А что? – Аманда вскакивает со стула. – Он здесь?

– А есть разница? Ты либо готова, либо нет.

Она хмуро смотрит на меня, но ее тело расслабляется.

– Готова. Вы уверены, что сможете убить его?

Безумная смесь нетерпения и волнения закипает у меня в животе. Я думаю, не солгать ли, это кажется забавным. И это успокоило бы ее. А потом решаю, что это уже не имеет значения. Нам уже не выпутаться.

– Нет.

– Нет?! – повторяет она, не веря своим ушам. – Вы говорили, что вы профи!

– Так и есть.

– Вы сказали, что имели дело с сотней монстров!

– Так и есть.

Женщина открывает рот, но ничего не говорит. Она смотрит на меня со смесью ошеломленного недоверия и абсолютного отвращения. Она уверена, что я подписал смертный приговор нам обоим.

– Я не буду врать тебе. Да, я имел дело со многими сущностями. Некоторые были злыми. Другие кошмарными. Я знаю эту работу вдоль и поперек и не планирую умирать сегодня, но Бессердечный Человек – это нечто другое.

– Что это значит?

– Он… – Я обрываю себя на полуслове. Мы на краю пропасти, и нет обратного пути, но кое-какие слова все еще могут расстроить операцию. И я решаю проявить некоторый такт. – Он могущественен. Он может искажать этот мир, манипулировать измерениями. Вот почему ты была мне нужна. Вот почему мне нужна была твоя Связь. Он выбрал тебя. Он дал тебе ключ от своего мира, только тебе. Но никто не говорил, что ты не можешь привести гостей.

Она качает головой. Пытается собрать все воедино, благослови ее господь. Она старается изо всех сил, но у нее просто не хватает кусочков мозаики. Я так и хочу. Мне нужно, чтобы она была послушной. Все зависит от того, будет ли женщина сотрудничать.

– Не понимаю, почему я?

Солнце садится за горизонт. Больше ни один пламенно-красный луч не рассекает темноту. Я включаю фонарик, свечу на поляну и наблюдаю, затаив дыхание. Бессердечный Человек приближается.

– Он выбрал тебя из-за жизни, которой ты живешь. Из-за ценностей, которые ты разделяешь. Это что-то значит для него.

– Ценности, которые я разделяю? Что, например? Честность и порядочность? – Она фыркает, будто от дурацкой шутки. – Что это может значить для подобного монстра?

Я ухмыляюсь.

– Это значит, что ты восхитительна на вкус.

Ночь тиха. Спокойна. Как она и описывала, исчезли все звуки жизни. Но на этот раз нет и шторма. На небе ни облачка, ни малейшего ветерка. И в абсолютной тишине я слышу, как сердце женщины рвется из груди.

– Ха-ха, – саркастически выплевывает она. Теперь она очень близко, я чувствую ее дыхание на шее. Она просто в ужасе. – Что эти ценности значат для этой штуки на самом деле?

– Для него, – поправляю я ее. – Веришь или нет, но это чудовище и правда человек.Однако, если достичь такого могущества, каким обладает он, еда теряет прежний смысл. Речь больше не идет о калориях, только о заполнении пустоты. Он пытается дополнить свою суть недостающими концепциями, идеями.

– Почему?

– Чтобы стать лучше. Чтобы исцелиться.

На периферии зрения я вижу движение. Фокусируюсь на этой точке и едва могу дышать: это пара кривых рогов. Они поднимаются из зарослей ежевики, а вслед за ними показывается лицо, покрытое спутанными черными волосами, с крошечной мордочкой и ореолами темных глаз-бусинок в основании каждого рога. Глаза мерцают в свете фонаря.

– Он хочет перестать быть монстром? – спрашивает женщина хриплым от неверия голосом. – Он пожирает людей, чтобы спасти себя?

– Тссс! – Мои глаза широко распахнуты, рот растянула широчайшая улыбка. – Он здесь.

Я чувствую, как она напрягается позади меня, вытягивается в струнку, но, к ее чести, не трогает пистолет. Сохраняет хладнокровие. Я крепче сжимаю бутылку и тянусь к крышке…

Нет.

Я отдергиваю руку, напоминая себе, что тоже должен сохранять хладнокровие. Еще слишком рано. Бессердечный человек все еще может сбежать. Раствориться в воздухе. Нужно привязать его.

На краю поляны человек поднимается во весь рост. Теперь я ясно вижу его торс, покрытый темным мехом, длинные тонкие пальцы, лежащие на земле. Он начинает свой медленный марш, когти впиваются в глинистую землю.

– Он идет. – Я отступаю на шаг назад. – Держись позади меня. Прямо за мной.

Она ничего не говорит, но я знаю, что согласно кивает. Половицы скрипят в унисон под нашими шагами. Я ласкаю пальцами крышку бутылки. Все закончится этим. Сорок лет ужаса и страданий вели меня к этому моменту.

Хихиканье разрывает тишину. Человек теперь движется быстрее. Почти бежит. Время на исходе, но я все жду.

– Он приближается! – шипит женщина позади меня. Она в панике. Сжимает рукой мое плечо, но я, недовольно крякнув, сбрасываю ее.

– Не трогай. Расслабься. Уже почти все. – Мое сердце готово пробить грудную клетку. Вид этого монстра после стольких лет пробуждает сонмы воспоминаний, и маленький мальчик внутри меня грозит завладеть моим разумом. Ладони скользкие от пота.

Зверь складывается пополам и теперь бежит на четвереньках. Армада черных глаз встречается с моими, кривые рога раскачиваются в жутком синхроне с массивным телом. Земля и глина облаками вздымаются под его ногами, длинные пальца впиваются в лесную подстилку. 

Ньех-ньех-ньех, – хихикает он. – НЬЕХ НЬЕХ!

Он прыгает в окно.

На мгновение время как будто останавливается. Я не отрываю от него глаз, завороженный существом, которое я так хорошо когда-то знал. Ужасающее, нечеловеческое лицо смотрит на меня, и я буквально чувствую его ненасытный голод. Потребность в пище.

Меня парализует ужас, кровь стынет в жилах. Тонкие пальцы тянутся в комнату через разбитое окно, возбужденное хихиканье сотрясает воздух. Он хочет меня.

Я бросаюсь в сторону.

Он сталкивается с Амандой, рога пронзают ее живот и заливают всю спальню кровью. Тело женщины врезается в стену с тошнотворным хрустом и лежит там сломанной, хнычущей кучей.

Я стараюсь вести себя как можно тише. Бессердечный Человек встряхивает спутанной гривой и оглядывается вокруг. Смотрит на меня. Потом на нее.

А потом снова на меня.

Блядь. Я лихорадочно откручиваю крышку бутылки. Слишком рано. Нужно, чтобы он отвлекся. Нужно, чтобы он был накормлен и привязан, но выбора не остается. Он шагает ко мне. Пол стонет. Во рту у меня сухо, как в Сахаре, руки трясутся. Страх разрастается в груди, и маленький мальчик снова грозит захватить контроль…

Нет. Нужно держать себя в руках. Я открываю бутылку и, заикаясь, начинаю: “Т-Тху Вал Нолар…”

Бессердечный Человек опускается на четвереньки. Спина выгибается дугой. Крошечная мордочка разверзается, открываясь все больше и больше. Крики сотен душ эхом несутся из зловещей пустоты внутри него, их руки тянутся ко мне, отчаянно пытаясь затащить другого несчастного в свой нескончаемый кошмар.

– Гал Нун Алза…

Я продолжаю заклинание, но времени не остается. Они так близко. Он так близко. Я вжимаюсь в угол, но через мгновение чувствую их холодную хватку на ноге. Они тянут меня. Сильно. Потеряв равновесие, я плюхаюсь на задницу

– Юст ван кулна…

Нет, так не должно быть. В ней были те ценности, в которых он так нуждается. В ней, не во мне!

Я продолжаю шептать заклинание. Шевелю губами, но теперь мое тело действует инстинктивно. В голове пусто, я не могу думать, просто смотрю, как соскальзываю все глубже в бездонную тьму между челюстями Бессердечного Человека. Я выкрикиваю слова призыва, но голос тонет в стенаниях мертвых. Они вопят. Завывают. Молят. Заклинание – все, что у меня осталось. Но этого мало. Оно отнимает слишком много времени…

Оглушительный грохот разрывает завесу адских криков. Бессердечный Человек отшатывается, волоча челюсть по полу, корчится в агонии. Он отползает в сторону, а затем еще два выстрела прорезают ночь. Зверь падает на колени.

И теперь я вижу, что у него за спиной. Я вижу изуродованную, окровавленную кучу, в которую превратилась Аманда. Одна из ее ног неестественно вывернута в колене, белая рубашка разорвана на животе, и дымящиеся внутренности вываливаются из дыры на пол. Кровь потоком льется у нее по подбородку, а в руках дрожит пистолет.

– Спасибо, – выдыхаю я, поднимаясь на дрожащих ногах. – Спасибо, Аманд…

Еще один выстрел, и на этот раз мои уши заполняет звон, будто голову сунули внутрь церковного колокола. Я отшатываюсь в сторону и тусклом свете фонаря вижу круглую дырочку от пули в стене совсем рядом со мной. Я даже не успеваю обернуться обратно на женщину, как боль пронзает мое бедро. Я падаю.

Чертова сука! Я зажимаю рану рукой. Кровь сбегает из под пальцев густым потоком. Я смотрю прямо ей в глаза. Она целится мне в лицо. Черт. Я был так близко. Сорок лет барахтаться в этом дерьме, чтоб быть застреленным блоггером…

– Давай, – рычу я. Смерть от пули не так уж плоха, учитывая обстоятельства. – Сделай это, пока он не забрал нас обоих! 

Она опускает пистолет. Слезы застилают ей глаза. Пытается что-то выговорить, но наружу рвется только кровь. Все хорошо. Я знаю, что ты хочешь сказать.

– Это был единственный способ, поэтому я сделал это, – объясняю я через сжатые зубы. – Один из нас должен был умереть. Но если бы это был я, то нам обоим пришел бы конец.

Ее тело дергается. Она все еще беззвучно шевелит губами, выплевывая кровь. Бледное лицо, остекленевшие глаза… я вижу все это лишь мгновение, а потом…

Бессердечный Человек поднимается. 

Ньех-Ньех-Ньех. 

Он хихикает, но в голосе сталь. Ненависть.

Он пристально смотрит на меня. В свете фонаря рога отбрасывают изломанные тени на всю комнату, и от этого он кажется еще более неестественным. Нечеловеческим. Ньех Ньех. Монстр отворачивается от меня. И смотрит на Аманду.

– Фел гуз ри… – шепчу я. – Моратх ун гре’шан.

Старые половицы стонут под тяжелыми шагами. Я не вижу Аманду, лишь слышу бульканье крови. Слышу, как отчаянно она тащит свое изувеченное тело, вжимаясь в стену. Слышу выстрел. Еще один.

Он почти достиг цели, как и мое заклятие. Бутылка с черной грязью дрожит в моей руке. Мрачная жидкость кружится в темном водовороте.

– Гриа нул улиа.

Еще выстрел.

– Тфэль ра дуа. Ри тха.

Какофония криков.

– Сет кил она. Баукс лоа.

Аманда еще дважды выпускает пули, а потом пистолетбеспомощно щелкает. Она выпустила все заряды. И этого было недостаточно. И никогда бы не было. Я продолжаю шевелить губами, даже слыша, как ее тело волокут по полу.

Древний язык течет из меня, и я глух теперь к треску ее разрываемой плоти, хрусту костей, чавканью, с которым он пожирает ее конечности одну за другой. Держись, Аманда. Твоя роль в этой пьесе еще не сыграна.

Я произношу последние слова.

– Сет риндас! 

Бутылка вырывается из моей руки, мутная жидкость вздымается темным облаком, кружась по комнате в зловещем торнадо. Крики стихают. Бессердечный Человек оглядывается и хихикает в замешательстве. Аманда слабо стонет.

О, она настоящий боец. Хорошо.

Всего через несколько секунд облако собирается в фигуру величайшего монстра из всех, что я видел в жизни. Но кажется, что проходит целая вечность. Его очертания расплываются и блестят сотнями электрических разрядов. Двенадцать глаз светятся невыносимой синевой. Тяжелые цепи идут от браслетов на шести мускулистых руках к кольцу на шее. И он рычит от ярости.

– НА ЭТОТ РАЗ Я ВОЗЬМУ ТВОЮ ДУШУ, ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕЧЕК. И БУДУ НАСЛАЖДАТЬСЯ ЕЙ ЗА СТАКАНОМ ТВОЕГО ГОРЯ!

Легкая усмешка скользит по моим губам. Впервые с момента появления Бессердечного Человека ко мне возвращается привычное чувство юмора.

– Прости, что разочаровываю, Дрейгар, но я призываю тебя подношением.

Джинн хмурится и открывает рот, обнажая ряд неровных зубов. 

– Я НЕ ВИЖУ ЗДЕСЬ ЖИВЫХ ЛЮДЕЙ. КРОМЕ ОДНОГО. – Он торжествующе улыбается. Протягивает руку, чтобы схватить меня, но стоит его пальцам коснуться моего горла, как они с шипением обращаются в дым. Он отшатывается, рыча.

– Она – твое подношение. – Я указываю мимо Бессердечного Человека на изувеченное тело Аманды. – А теперь подчинись мне.

Какофония криков заглушает мои слова. Челюсть Бессердечного Человека отвисла, сотня рук потянулась из пасти, но на этот раз к джинну. Они хватаются за дымную плоть, но в ладонях остается лишь воздух.

Дрейгар хмурится, гулко рыча:

– ТАК И БЫТЬ. СЛОВА ПРОИЗНЕСЕНЫ. ДУША ЗА ДУШУ. 

Он обходит Бессердечного Человека, просто разделяясь надвое и огибая его, как река, и собирается воедино перед Амандой. Она почти уже мертва. Она не в своем уме. И она не понимает, что происходит.

Я оказал ей милость. Дрейгар будет более щепетилен с ее душой, чем Бессердечный Человек. Джинн протягивает руку, касается ее тела, и оно исчезает. Остаются только пятна крови. Бессердечный Человек как в замедленной съемке оглядывается на меня. Челюсть скребет по полу. Он понял, что в джинне нет ничего, что можно было бы съесть. Но он хочет то, что внутри меня. Он хочет получить воспоминания о человечности. Он хочет мести.

Он делает тяжелый шаг ко мне. Еще один. Крики оглушают, но мне и не нужно перебивать их. Приказ есть приказ.

– За ее душу я хочу его.

Бледные руки тянутся из бездонной пасти, хватают меня за ноги, и я не сопротивляюсь. Снова падаю на пол. И медленно приближаюсь к челюстям зверя. Навстречу проклятию.

И вдруг комнату заполняет свет, и вся хижина сотрясается от низкого баса самой вечности. Крики сменяются хныканьем. Затем громкий хлопок и тишина.

Все исчезает.

Бессердечный Человек. Хижина. Я лежу на темной поляне, окруженной стеной деревьев, в одиночестве. Бедро горит огнем, во рту пересохло, а совесть разорвана в клочья. Но я жив.

Я всегда остаюсь в живых.

– СКОРО НАШ КОНТРАКТ БУДЕТ ИСПОЛНЕН. – Шипение наполняет мою голову. Оно везде и нигде. – Я ЗАБРАЛ ДЛЯ ТЕБЯ 93 ДУШИ. ОСТАЛОСЬ ВСЕГО СЕМЬ.

– Да-да, я уже это слышал, – говорю я со стоном. – Давай сюда мою душу.

Из ниоткуда возникает клубящееся облако дыма, являя мне хмурого джинна. Он щелкает пальцами одной из шести рук. Появляется пузырек, заполненный мутно-фиолетовой жидкостью. 

– ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ТАКОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЛ. ОН БЫЛ ТВОЕЙ ПЛОТЬЮ И КРОВЬЮ.

– Не читай мне нотаций. – Я протягиваю руку за флаконом. – Мы оба с тобой знаем, что он не должен был и превращаться в это.

Джинн отстраняется, не отрывая глаз от пузырька. 

– ТО, ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ, И ТО, ЧТО СВЕРШАЕТСЯ, – РАЗНЫЕ ВЕЩИ. А ТЫ ЛИШЬ ЗАЩИЩАЕШЬ СЕБЯ ИЛЛЮЗИЕЙ НАМЕРЕНИЯ. – Он обволакивает меня змеящейся лентой дыма, огромное лицо возникает возле моего уха. – ЭТО ТЫ НАВЯЗАЛ ТАКУЮ СУДЬБУ ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ. ОН НИКОГДА НЕ ХОТЕЛ УЧАСТВОВАТЬ В ВАШЕЙ ВОЙНЕ.

– Никто из нас не хочет. Но она все равно грядет. – В животе появляется странное чувство. Может, набухает сожаление? Раскаяние? Мерзкое ощущение, что бы там ни было. Во всем виновата эта дура. Почему она просто не убила меня?..

Нет. Забудь. Есть более важные вещи, о которых нужно побеспокоиться.

– Пузырек, – рычу я, безапелляционно протягивая руку.

– О. ВОЗМОЖНО, Я ПРОСЧИТАЛСЯ. – Дрейгар с любопытством разглядывает пузырек. – ДУША ЗА ДУШУ, ТАКОВЫ УСЛОВИЯ КОНТРАКТА, И ВСЕ ЖЕ…

Я сглатываю. Горло будто выстлано наждачной бумагой. Когда я пил последний раз? 

– Ты получил свою душу. Давай сюда мою. – Мой голос срывается. Блядь. Мой голос срывается!

Двенадцать глаз джинна впиваются в меня. Улыбка скользит по его губам. Он говорит, и голос его такой тихий, такой… тревожащий:

– Я НАСЧИТАЛ В ЭТОМ ФЛАКОНЕ БОЛЕЕ СОТНИ ДУШ.

Черт. Черт. Черт!

– Это нечестно! – Я пытаюсь подняться на ноги, но бедро взрывается болью, низвергая меня обратно на землю. – Я просил только одну душу! Только его душу! Я не просил души, которые он пожрал.

– И ВСЕ ЖЕ ВСЕ ОНИ – ЧАСТЬ ЕГО.

– Пожалуйста… – Не может все так закончится! Только не так! – Будь благоразумен.

– БЛАГОРАЗУМЕН? – ревет джинн, увеличиваясь до гигантских размеров. Внутри него сверкают молнии, а ветер превращается в шторм, грозящий сбросить меня с лица Земли. – ТЫ ПРИКОВАЛ МЕНЯ К ЭТОЙ ЗЕМЛЕ НА ДЕСЯТИЛЕТИЯ. ТЫ ПРЕВРАТИЛ МЕНЯ В ПАЛАЧА ДЛЯ СВОИХ СОБСТВЕННЫХ ЦЕЛЕЙ. ТЫ ЗАСУНУЛ МЕНЯ В БУТЫЛКУ С ВОДОЙ! И ТЫ ГОВОРИШЬ О РАЗУМНОСТИ?!

– Я сделал то, что должен был! – рявкаю я в ответ. – Грядет война! Нам нужны эти души! Нам нужна армия!

– ВАША МЕЛКАЯ ВОЗНЯ НИЧЕГО ДЛЯ МЕНЯ НЕ ЗНАЧИТ! – Дрейгар указывает на меня длинным пальцем, красная аура клубится вокруг него. На кончике пальца потрескивают искры. А затем медленно, неохотно он снова сжимает ладонь в кулак. – ОДНАКО Я БЛАГОРАЗУМНОЕ СУЩЕСТВО.

Я, едва дыша, ловлю каждое слово монстра.

– ТЫ НАРУШИЛ УСЛОВИЯ КОНТРАКТА, НО Я С УДОВОЛЬСТВИЕМ ВЫПОЛНИЛ ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ. ЗА ЭТО Я ПРЕДЛАГАЮ ТЕБЕ КОМПРОМИСС, ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕЧИШКА.

Компромисс? Это хорошо. Лучше, чем ничего.

– Какой?

– ОДИН МЕСЯЦ. – Глаза Дрейгара вспыхивают.

– Месяц?

– УЛАДЬ СВОИ ДЕЛА. ПОДГОТОВЬСЯ К СВОЕЙ ВОЙНЕ. ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ Я ЗАБЕРУ ДУШУ, КОТОРОЙ АЛКАЛ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ. И ПРОВЕДУ СЛЕДУЮЩЕЕ СТОЛЕТИЕ, ВЫКОВЫРИВАЯ ТЕБЯ ИЗ ЗУБОВ.

Я выдыхаю и падаю на траву. Учитывая обстоятельства, это лучшее, чего я мог ожидать. Удивительно, что этот межгалактический ублюдок не сожрал меня на месте. Гребаный мелкий шрифт.

– Согласен. Можешь вытащить меня отсюда?

Он ухмыляется, превращаясь в клуб дыма:

– ДУША ЗА ДУШУ. НИ БОЛЬШЕ, НИ МЕНЬШЕ.

Безумный смерч теней закручивается, завывая, как зверь, и через мгновение всасывается в бутылку.

Мудак.

Видимо, мне придется придумать, как выбраться, самостоятельно. Я снова пытаюсь подняться на ноги, снова морщусь от боли и падаю на землю. Черт. Пистолет отлично поработал над моей ногой. Нет, это она отлично поработала. Мои мысли обращаются к этой женщине. К ее решимости. Ее силе. 

Ее блогу. 

Она могла бы рассказать эту историю, Аманда Хейнс. Ее больше нет, но история осталась. И время на исходе.

Краем глаза я замечаю какую-то кучу. Груда окровавленного брезента, из которого, как иглы ежа, торчат сломанные прутья основы палатки.

Может сработать.

Я ползу к ней и вскоре нахожу то, что искал: черный кубик, лежащий в нескольких метрах от меня, – прямо как в хижине. GPS-маяк.

Я хватаю его и нажимаю кнопку. Он пищит.

Хорошо.

Пик.

***

Думаю, не стоит говорить, что спасатели нашли меня, и не стоит говорить, что у них было ко мне море вопросов, но Объект вмешался и все уладил. Вам также не интересны сведения, что до конца своей короткой жизни я буду ковылять на костылях.

Что вам нужно услышать – это то, почему я публикую это. Нужно знать, зачем я рассказываю вам эту историю и почему хочу, чтобы вы передали ее другим. Друзьям. Семье. Всем.

Грядет война. Война, к которой человечество не приспособлено, но мы делаем все, что в наших силах. Строго говоря, все, что я вам поведал, вообще-то строго засекречено, и все же крайне важно, чтобы эта информация распространилась повсеместно. То, что надвигается на нас, не остановить ракетами или оружием. Это не одолеть простым мужчинам и женщинам.

Победить это можно другими способами. Легендарными.

Правительства не хотят этого признавать. Не хотят сеять хаос, неопределенность и понимать, что в песочных часах человечества почти не осталось песка. Но это так. И хаос грядет.

На Объекте мы делаем все, что в наших силах, но этого мало. Даже не близко. За то, что я выложил это, они с меня шкуру живьем сдерут, но мое-то время и так почти истекло, так что пошли они к черту.

Я прошу всех вас. Каждого. Если вы видите нечто, не поддающееся логическому объяснению, что-то, родом прямиком из ночных кошмаров, поделитесь своим опытом. Пусть об этом узнает как можно больше людей.

Против жутких мерзостей, надвигающихся на нас, только эти монстры из легенд могут дать нам шанс. 

И, если откровенно…

Мы примем любую помощь.

~

Оригинал (с) Born-Beach

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Комментировать

MNPenguin Клуб полуночников