Грейс пропала и никто в мире не мог мне помочь. Я даже не знала, сколько ей еще осталось. Часы? Минуты? Но точно знала, что произойдет, если пойти в полицию.
Я буду с рыданиями рассказывать офицерам о Карге, о ее винтажном бьюике и обо все, что случилось. А потом мы все внезапно забудем, что Грейс вообще существовала… И будем неловко пялиться друг на друга, потеряв нить беседы. Офицеры распрощаются и уйдут, а я продолжу жить счастливой жизнью, даже не догадываясь, что когда-то у меня была дочь.
Теперь мне могло помочь только одно. Дом. Я отвезла Дерека к Эми, пообещав объяснить все позже, и отправилась домой.
– Ты так мне нужен, – зашептала я, закрыв входную дверь. – Сделай что-нибудь, что угодно. Может быть ты знаешь, где находятся другие дома, похожие на тебя? Прогрызи половицы, сложи адрес, скажи мне хоть что-нибудь!.. Используй свое волшебство, перенеси меня туда, куда забрали Грейс. Пожалуйста. Хоть что-нибудь. Ради Грейс. Умоляю.
Боже, я совершенно лишилась рассудка. Что я пыталась сделать? Бред. Дом ведь никогда не разговаривал. Он только ел, ел, ел и больше ничего…
Я никогда не молилась, потому, что никогда не верила в религию. Но я верила в свой дом. И упала на колени, сложив руки в мольбе.
– Пожалуйста, пожалуйста…
Я не знала, о чем просила.
Медленно дом начал сотрясаться. Судороги проходили по нему волнами от подвала до чердака. Сначала слабые, а потом все сильнее и сильнее, пока вещи с полок не посыпались дождем. В воздухе повис насыщенный запах желчи, и тут я поняла, что происходит: Дом тошнило.
Поднявшись, я пошла за прогорклым шлейфом запаха рвоты по коридорам и комнатам, пока не осознала то, что следовало понять сразу: нужно идти в подвал. Задержав дыхание, я ринулась вниз… И как только ступила на подвальную лестницу, Дом содрогнулся в последний раз, разбив вдребезги все окна.
Сжавшись на ступенях, я закрыла лицо руками, стараясь защититься от осколков стекла, а когда пришла в себя…
В горячей точке лежал крохотный дрожащий комочек.
Перья, пропитанные желудочным соком. Птица. Та самая, которую принесла Карга в жертву дому, когда навещала его.
Полумертвая, вся измазанная желчью птица поднялась на ноги, сделала неуверенный шаг и упала.Затем снова встала и снова упала. А потом наконец выровнялась и посмотрела на меня единственным глазом.
– Помоги мне, – сказала я. – Найди Грейс.
Птица встряхнулась, сметая с перьев желчь тонким туманом. А потом вылетела в слуховое окно.
Я выбежала вслед за ней и увидела, как птица скрывается за крышей дома. Она летела на запад, немного петляя под проливным дождем, но четко выдерживая направление. Запрыгнув в машину, я поехала следом.
Я просто гнала вперед, не обращая внимания на красный свет. Свернула не на ту улицу и поехала по встречке. И мне было все равно. Ничто сейчас не могло отвлечь меня от единственного пути к моей дочери. И каждую секунду я думала о ней, цепляясь за память в своем сознании так крепко, будто одно это могло уберечь ее от полного исчезновения.
Уверена, если бы птица увела меня достаточно далеко, все кончилось бы тем, что я врезалась бы какой-нибудь в пикап и умерла на месте. Но ехать оказалось совсем недалеко. Где-то в полутора километрах от Дома птица внезапно остановилась и камнем упала на землю. Разлагающийся трупик приземлился посреди улицы.
Я никогда раньше не бывала в этом районе. Два длинных ряда богатых особняков выстроились по обе стороны дороги, спускаясь к милому тупичку. В этом районе, должно быть, было полно детей: трехколесные велосипеды и кукольные домики усеивали лужайки, почти на каждой подъездной дорожке стояли припаркованные минивэны.
Не представляя, куда дальше, я подбежала к ближайшему дому и постучала в дверь. Вскоре открыла изможденная женщина. Она будто смотрела сквозь меня, вся пропахшая крепким виски.
– Мне нужна помощь, – задыхаясь проговорила я. – Я ищу свою дочь.
– Я всегда хотела дочь, – мечтательно протянула женщина.
На лужайке возле входа стоял розовый велосипед с кисточками на руле.
– Чей это велосипед?
Она только пожала плечами.
– Ничейный. Стоит тут уже несколько недель. Я не хочу его выбрасывать… Наверное надеюсь, что маленькая девочка, которой он принадлежал, вернется и заберет свое сокровище. И вот я жду, и жду, и жду…
– Послушайте. Подумайте сейчас очень крепко, хорошо? Живет ли с вами по соседству пожилая дама? Она ездит на винтажном бьюике?
– О, вы про Сару Уайт? Такая милая старушка. Всегда печет угощения для соседей…
– Который дом ее?
– А тот, в конце улицы. Тот, что с розами. Вы не пропустите. – Она секунду помолчала. – Как думаете, та малышка вернется когда-нибудь за своим велосипедом? Может быть он пригодится вашей дочери? Ну если вы когда-нибудь найдете ее. Забирайте, если хотите. Кажется девочка уже не вернется… – Женщина опустила глаза и снова задумчиво пробормотала: – Я всегда хотела дочь.
***
Дом и правда было сложно пропустить. Даже под струями ливня дом Карги ярко сиял желтыми стенами, увитыми розами. Прихватив охотничий нож из багажника – да, я обзавелась парой отличных ножей и научилась ими пользоваться, – я пошла к дому.
Дверь оказалась не заперта. Внутри царил всепоглощающий запах печенья, причем в самом худшем смысле этого слова. В воздухе, слишком горячем, висела сахарная пыль. Я будто вошла прямо внутрь духовки.
– Грейс!
Слабое хныканье из дальней комнаты стало мне ответом. Не раздумывая, я бросилась на звук. Дурочка.
Конечно Карга ждала меня. Сидела на корточках за дверным косяком с собственным ножом в руках. Я услышала это прежде чем что-либо почувствовала – влажное хлюпанье, с которым нож пронзил мой живот. Кровь хлынула из раны. Я упала на пол. Карга попятилась, не скрывая ликования.
– Все вы матери одинаковые, когда дело касается ваших крошек. Вот почему всегда так просто.
На секунду я поддалась панике. Все произошло ровно так, как старуха и планировала. Еще немного, и я растворилась бы в серой пустоте, а после – и Грейс. А потом Дерек. Все мы были бы стерты из существования.
Кровь текла у меня между пальцев, вместе с ней ускользало и наше будущее, присоединялось к сотне несчастных детей, которых Карга уже успела стереть.
А потом я подняла глаза и увидела Грейс. Привязанную к стулу у стола, сплошь заставленного пирожным, печеньем и конфетами. Маленькое личико перепачкано шоколадом и кремом. Она выглядела живой, но с трудом могла держать голову.
– О, не волнуйся, – сказала Карга. – Она почти готова. Почти до краев нафарширована. И духовка почти подошла. – Она неуверенно шагнула ко мне, сжимая нож. – Наверное я должна спросить, как ты меня нашла? Эти дома такая прелесть, правда? Всегда найдут, как удивить своими… способностями. Даже спустя столько лет, я все время узнаю что-то новенькое. А ведь я здесь уже очень, очень долго.
Я собрала силы в кулак и поднялась на ноги, с ножом в руке. Старуха отступила на шаг, внезапно растеряв уверенность:
– Ты сильнее, чем кажешься. Отдаю тебе должное. Как давно ты кормишь эту тварь?
Она была права. Я кормила дом гостями последние несколько месяцев, и давно заметила, что совсем не напрягаюсь, унося детей в постель на руках.
– Знаешь, я стала этаким экспертом по ножевым ранениям, – сказала я вместо ответа подходя к старухе. – Даже изучила анатомию человека. И вот, что скажу: если бы я была пониже ростом, скажем, как ребенок, твой удар был бы смертельным. Возможно он разорвал бы мою печень пополам. Но дело в том, старая ты сука, что я не ребенок. Я взросла женщина.
И я кинулась на нее, замахиваясь ножом. Карга подняла руку, пытаясь защититься и лезвие прошло сквозь нее, как сквозь масло. С воплем она отдернула руку. Теперь с нас обеих капала кровь, разливаясь лужицей у ног двух хищников, оценивающих друг друга.
– Я убью тебя. – Мой голос был тверже стали. – Точно так же, как всех остальных. А потом скормлю тебя твоему собственному дому.
– Я же уже говорила. – Она подняла нож. – У моего дома весьма специфические вкусы.
Кивнув на пол у ног Карги, где кровь исчезала с привычным грубым шорохом, я ответила:
– Или только у тебя. Может только тебе нравится эта подлость. Та самая, в которой ты так удобно обвиняешь дом. Может только ты здесь предпочитаешь детей.
Она с воплем бросилась на меня. И именно этого я и хотела. Легко увернувшись от удара, я вонзила нож в грудь старухи, прямо в сердце. Окровавленной кучей, она рухнула на пол.
А дом продолжал пить ее кровь. Должно быть он изголодался. Никогда не видела, чтобы мой ел так быстро. Тело старухи распалось прахом всего за несколько секунд…
Я подбежала к Грейс и отвязала ее от стула. Стоило дочке встать на ноги, как ее тут же вырвало.
– Прости, мама, – сказала она, смотря на меня большими испуганными глазами. – Она заставила меня есть. Я даже не хотела. Она заставила…
– Я знаю. Знаю.
Я впервые видела подобную кухню. Четыре, или даже пять духовок, пара из которых были вдвое больше тех, что мне приходилось видеть. Три холодильника, кладовая, фритюрница…
Я даже думать не хотела о том, как конкретно Карга использовала все это оборудование. Сколько же ей было лет? И как много детей она успела скормить дому?
Это не вина дома. Я искренне в это верила. Как говорил Аарон, он всего лишь инструмент в руках плохого хозяина. Но как я могла узнать, кто займет его теперь? Может у старухи была какая-нибудь сестра или племянник с теми же аппетитами, готовый продолжить ее дело?
Я сделала единственное, что казалось правильным. Включила все комфорки на газовой плите. Достала бутыли с растительным маслом из кладовки и разлила его по всему дому.
Он пытался слизать масло, но его было слишком много.
– Мне жаль, – сказала я дому. – Ты не виноват. Но ты слишком опасен. Надеюсь, ты сможешь простить меня.
И бросила спичку.
Когда мы с Грейс почти дошли до машины, дом уже пылал. И где-то там, за звоном бьющегося стекла и треском балок, я услышала то, о чем до того могла лишь догадываться… Дом кричал. И замолчал. Я никогда не забуду оглушительную тишину, будто тысяча миллионов цикад вдруг умолкли одновременно.
Дом умер. А вместе с ним и забвение.
И по всему городу, по всему району, сотня мам и пап внезапно выбежали в темноту, когда волна воспоминаний настигла их.
Мы с дочерью шли по улице, и со всех сторон в ночь неслись имена:
– Эбби!
– Пит!
– Мари!
– Дариус!
Одно за другим, имена сплетались в шуме ливня, и, оглянувшись на пылающий дом, клянусь, я увидела сотню маленьких силуэтов, провожающих меня, уходящую с прекрасной живой дочерью на руках.
***
Мы вернулись домой. Вместе с Дереком и Грейс. Дождь лил сквозь разбитые окна, промочив дом до костей. Снаружи выл ураганный ветер, но внутри было на удивление тихо. Я сорвала цветы с клумбы снаружи и оставила их в горячей точке.
Но они даже не думали вянуть.
Что я на самом деле попросила, когда умоляла вернуть Грейс? На что пришлось пойти Дому?
– Ешь, – ласково сказала я ему, но как будто крикнула с бездонный каньон, слушая собственное эхо.
Неужели сегодня я уничтожила два дома: и ее и свой? Сжавшись в комочек на подвальной лестнице, я плакала, прижимая к себе детей.
– У тебя кровь, мам, – подал голос Дерек. – Надо в больницу.
– Я знаю… я знаю.
Это была моя последняя надежда. Оставив детей на ступенях, я встала прямо в центр горячей точки и позволила крови и слезам свободно течь на пол.
– Пожалуйста. Пожалуйста…
И осталась ждать и молиться, чтобы кровь наконец исчезла…
~
Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты
Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
