– Я вынесу мусор, – объявляет она, когда я вхожу на кухню.
Неожиданно увидеть ее на ногах в такую рань, после вчерашней ночи. Когда Моника проводит пятничный вечер с друзьями, она обычно до обеда отсыпается.
– Хорошо, милая, – отвечаю я, не придав этому значения. – Спасибо!
Подхватив коробку хлопьев, падаю на стул и думаю, что она, должно быть, вчера пришла домой рано, а я просто все проспал.
Нет, обычно я просыпаюсь, как только ключ поворачивается в замке, но она наверное постаралась вести себя тихо. Или просто переночевала у подруги?
– Как вчера все прошло? – подаю голос, как только входная дверь снова хлопает. – Во сколько ты вернулась?
Тишина.
Озадаченно отвлекаюсь от хлопьев, смотрю в коридор, ожидая, что Моника вот-вот выйдет из-за угла, но ничего не происходит.
– Милая?..
Моника появляется в дверях с непроницаемым выражением лица. Она не выглядит пьяной или не в себе, но и нормальной тоже не выглядит. Пальцы беспокойно сплетаются, глаза мечутся, избегая моего взгляда.
– Моника? – спешно откашливаюсь, сглатывая комок в горле. – В чем дело?
Она глубоко вздыхает, как будто что-то хочет сказать, но только качает головой, ссутулившись.
– Надо вынести мусор…
Ошеломленно таращусь на нее:
– Но ты же только что вынесла?
Она снова качает головой, шаркает к шкафчику с мусорным ведром, открывает его и достает еще один пакет. А потом поворачивается на каблуках и исчезает из кухни.
Такое поведение для нее совершенно нетипично. Такая молчаливая… Что-то случилось вчера ночью? Или я как-то ее расстроил? И откуда столько мусорных пакетов?..
Входная дверь хлопает за ее спиной, а я вскакиваю с места и открываю шкаф, ожидая… не знаю, чего ожидая. Но в шкафчике только пустое ведро.
– Что происходит? – спрашиваю я, дождавшись, когда она снова вернется, с теми же пустыми глазами. – Хочешь об этом поговорить?
Она как будто сомневается.
– Моника?
– Хорошо, – наконец отвечает она. – Но сначала мне надо вынести мусор.
Моника открывает шкафчик… и вытаскивает очередной здоровый черный пакет. Меня прошибает пот.
– Да что за хрень? – щиплю себя за руку, словно хочу убедиться, что это не сон. – Откуда ты их берешь?..
Она не отвечает и не реагирует. Просто разворачивается и выходит прочь из квартиры.
Да что происходит?! Мгновение назад шкаф был пуст. Откуда берутся все эти пакеты? Почему она не достала все сразу?..
Выхожу следом за Моникой, аккуратно прикрывая за собой дверь, и крадусь по коридору. Я просто обязан узнать, что происходит. Моника никогда не изъявляла желания возиться с мусором: говорила, что от мусоропровода у нее мурашки по коже. Мы жили на шестом этаже в конце коридора, с чего вдруг она решила столько идти, ради одного единственного пакета? Да еще и несколько раз?
Дверь в конце коридора приоткрыта. Слабый скрежет открывающейся крышки мусоропровода коробит, как скрип ногтя по стеклу. Внезапно понимаю, что не знаю, что делать. Разве не будет странно, если она увидит меня, притаившимся за дверью? И что я ей скажу?
Кожу покалывает от возбуждения, сердце колотится, как сумасшедшее.
Ну что я так волнуюсь? Это всего лишь Моника. Наверное поссорилась с кем-то из друзей, или опять не могла уснуть из-за моего храпа. Я просто войду и…
И больше никогда не забуду то, что вижу.
Моника сидит на дверце мусоропровода, свесив ноги в желоб. Всем телом она сползает все ниже, пачкая ладони в остатках мусора. Она поворачивает голову на звук моих шагов и, на мгновение, пустота в ее глазах сменяется узнаванием.
– Моника! – бросаюсь я к ней, – что ты…
Слишком поздно. Напуганная моим криком или внезапным появлением, она не удерживается и соскальзывает в темноту мусоропровода. Хриплый вой отражается от жестяных стенок.
Глухой удар.
Хочу кричать, но не могу выдавить ни звука. Страх пронзает меня, как электрический разряд. Сломя голову, я мчусь вниз по лестнице в контору домовладельца.
– Дайте мне ключ от мусоросборника! – Черт, да я еле дышу. – Моя девушка внутри!
Он смотрит на меня поверх очков, словно на сумасшедшего.
– Это невозможно. Есть только один ключ и он у меня.
Я весь мокрый: липкий пот пропитал одежду, а по лицу текут слезы. Наверняка я выгляжу ужасно, но какая к черту разница?!
– Она упала в мусоропровод… – хватаюсь за край стола, чтобы не упасть. – …с шестого этажа…
Все происходит быстро.
Скорая, полиция.
Они не сразу говорят, что нашли. Все настаивают что нужно сесть, выпить воды, суют мне в руки буклеты психотерапевтов и психической гигиены…
– Пожалуйста. Просто скажите… просто скажите…
Но никто меня не слушает.
Как будто прошли уже часы с тех пор, как она упала. Никто не сказал мне ни слова. Не дал ни намека, чтобы хоть как-то собрать воедино события этого утра. Примерно минут через двадцать, скорая уезжает.
Не понимаю. Даже если… даже если Моника сильно ранена, ее же должны были забрать в больницу? Почему они уехали?
Офицер, беспокойно морщась, присаживается рядом.
– Сынок… – медленно начинает он, отслеживая мою реакцию. – Твоя девушка… ее больше нет…
Закрываю лицо руками. Конечно. Конечно ее больше нет. Она прыгнула в гребыный желоб, пролетела, бог знает сколько метров вниз, и разбилась.
– …но история не сходится. – Офицер прищуривается, не отводя от меня глаз. – Ты сказал, что она прыгнула в мусоропровод, но…
Он глубоко вздыхает, трет наморщенный лоб.
– …мы нашли ее. Точнее ее части… в… в мусорном мешке.
У меня кровь застывает в жилах. Я не понимаю, что он говорит… Губы шевелятся, но звуки не складываются в слова. В мусорном мешке?.. Как это понимать?
Офицер говорит, что мешок пролежал среди мусора не меньше, чем несколько часов до того, как я вызвал полицию. Говорит, что нет сомнений, что останки принадлежат Монике. Спрашивает, знаю ли я что-либо об этом.
А потом, – гораздо более мягко, чем раньше – сообщает, что будет ждать меня на допрос.
***
Бесконечное утро. Когда мне позволяют вернуться домой, я думаю только о том, чтобы упасть в постель, заснуть и надеяться, что это был всего-лишь страшный сон.
Но, как только я вхожу в спальню, входная дверь хлопает.
– Кто там? – какой хриплый и слабый у меня голос.
Тишина.
Страх наполняет мое существо, стесняя дыхание. Медленно и тихо, на цыпочкая крадусь в кухню…
Нет, не может быть такого…
Она стоит над шкафчиком для мусора, с очередным черным пакетом в руках. Резко оборачивается и, наконец, смотрит мне в глаза.
– Я вынесу мусор.
Как же так? Моника стоит передо мной и говорит о мусоре так, будто мы разыгрываем самую обыденную сценку в мире.
В слабой попытке удержать ее, задаю первый вопрос, что приходит в голову. Хотя и так знаю ответ.
– Что… что в пакете, милая?
~
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
