Так, прежде чем вы назовете меня полным мудаком, просто знайте, что моя жена чересчур увлекается пранками. И, говоря “чересчур”, я имею в виду то, что она творит просто отчаянное дерьмо. Например, в августе прошлого года, когда мою мать сбил грузовик, она тайно взяла пару уроков чревовещания и во время похорон применила свои навыки, завопив “Вытащите меня отсюда, я еще жива, черт вас дери!!”, пока гроб опускали в могилу.
Еще она однажды развела меня, заставив думать, что я выиграл в лотерею. Уже одного этого было бы достаточно, но Стейси убедила меня позвонить боссу – глубоко женатому засранцу-боссу – и сказать ему, что весь отдел знает, что он трахнул секретаршу на новогодней вечеринке.
Так что мне нужен был реванш.
Буквально на прошлой неделе Стейси слегла с мигренью. Три дня в постели с мокрым полотенцем на голове не принесли облегчения, так что мы отправились в больницу.
Доктор Мерсер решил, что понадобится сканирование мозга. И посоветовал готовиться к худшему, подкрепив свои слова своим же профессиональным мнением.
Время в ожидании диагноза тянулось бесконечно. Брошенные на произвол судьбы, мы часами обнимали друг друга, под невыносимое тиканье часов на каминной полке.
Конечно, моя любимая старалась казаться мужественной, но каждый раз возвращалась с одиноких прогулок с покрасневшими, опухшими глазами.
И вот час настал. Доктор Мерсер наконец позвонил. Стейси не было дома, а он звонил на домашний, потому что мобильного она, как обычно не слышала.
– Что с ней? – спросил я, борясь с тревожным предчувствием, шевелящимся в животе.
Снова и снова он повторял мне, что не может обсуждать диагноз ни с кем, кроме пациента, но я был настойчив, и десять минут спустя он сдался. Вздохнул, понизил голос и намекнул, что у него есть “предчувствие”, что этот день Святого Валентина у нас определенно удасться.
В мир снова вернулась радость. В миллионный раз поблагодарив доктора, я рухнул в кресло. Идея для пранка уже расцвела в моей голове. И, черт, это была крутая идея!
Хорошенько попрактиковавшись в самом печальном выражении лица, я решил подготовиться. Я тер глаза до тех пор, пока они не налились кровью, и вскоре услышал как маленькая мисс “любительница пранков” вошла в дом, сбросила туфли и затопала по коридору.
Я обхватил голову руками и, стоило ей появиться в дверях, молча поднял глаза. Она в ужасе прикрыла рот рукой.
Я судорожно сглотнул. И тонким, слабым голосом сказал:
– Звонил доктор Мерсер…
– Все… плохо?
Вместо ответа я изобразил бурные рыдания.
Но она не последовала моему примеру. Стейси не заплакала, не закричала, не рухнула в обморок. Только глубоко вздохнула и откинула голову.
А потом подошла к шкафчику из темного дерева у окна, выдвинула нижний ящик и достала здоровенный металлический кейс.
Я встал.
– Все в порядке?
Молча, она набрала код. Замок открылся с легким щелчком.
– Ты меня любишь? – спросила Стейси через плечо.
Не выходя из образа, я добавил драмы в голос:
– Конечно! Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя, и мы с тобой…
– Тогда выпей. – Она развернулась и протянула мне бутылку виски. Я вытянул шею, заглядывая в ящик, и мельком увидел пару наручников и красный галстук-бабочку, прежде чем она закрыла крышку. – Я купила это для особого случая.
Я шагнул вперед, раскинув руки.
– Слушай, во что бы то ни стало, мы пройдем через этот ужас вместе…
– Просто выпей, – отрезала Стейси. – Пожалуйста. Это важно. Если ты меня любишь, ты выпьешь.
Это что, шутка? Я вглядывался в ее лицо в поисках ответов, но тщетно. С другой стороны, кто я такой, чтобы судить? Каждый переживает горе, как может.
– Конечно, милая. Я выхватил бутылку и сделал большой глоток. Виски прокатился по горлу волной тепла…
А пять секунд спустя пол взметнулся мне навстречу. Гостиная потонула во тьме.
***
– Я люблю тебя.
Слова доносились глухо, будто из бесконечного туннеля.
Голова будто распухла. Я попытался пошевелиться, но не смог.
Руки были скованы за спиной, лодыжки связаны обрывком веревки. Я полулежал на диване в чертовом смокинге!
Сквозь белесую дымку два расплывчатых силуэта в красных платьях – две Стейси – кружились друг вокруг друга. Это ее любимое платье. И пистолет в руке. Откуда она его взяла?
Она все говорила и говорила. Что готовилась к этому дню столько лет, что ей невыносима мысль обо мне, живущем дальше новой жизнью, в новой семье и без нее. И хотя я то и дело снова проваливался в темноту, фраза “Мы уйдем вместе” буквально отпечаталась в моем мозге.
Я задергался, не в силах говорить. Все, на что были способны мои слюнявые онемевшие губы, это сложить пару невнятных слогов.
Стейси села рядом со мной, прижалась виском к виску и приставила пистолет к голове так, чтобы одним выстрелом уничтожить нас обоих. Черт, она реально хочет убить нас?! Мои попытки умолять ее подождать захлебнулись в бессмысленном бульканье.
Стейси зажмурила прекрасные зеленые глаза и прошептала:
– Прощай, Фрэнк. Я так сильно люблю тебя.
Наконец туман в моей голове рассеялся настолько, что я смог выдавить единственную спасительную фразу.
– Это пранк…
Она замерла и напряглась.
– Что?
– Это пранк. – Тяжело дыша и запинаясь продолжил я.– Доктор Мерсер сказал, что с тобой все будет хорошо… и я… я разыграл тебя. В отместку за лотерею.
Почти минуту в комнате висело напряженное молчание.
– Ага, – пробормотала Стейси, выдавив улыбку. Она встала. – Ты правда поверил, что я хочу убить нас обоих? Да я раскусила твой спектакль, как только вошла. Театр – не твое. Я сама тебя только что развела. Ха-ха… ха.
И каждое ее слово, наполненное преувеличенной искренностью, то, как она говорила, снова погрузило нас в звенящую тишину. Стейси пересекла комнату, сунула пистолет в железный кейс и вернулась с ключом, чтобы снять с меня наручники.
– Что ж. Я не умираю, какое облегчение. Мы должны это отпраздновать. Как насчет ужина сегодня вечером? Может тайскую еду?
Она развязала мне ноги, и я смог сесть, растирая затекшие запястья. В горле жутко пересохло, перед глазами все плыло…
– Звучит… заманчиво.
– Отлично. – Стейси встала на цыпочки, улыбнулась, пальцем приподняла мой подбородок, быстро поцеловала и удалилась на кухню.
Рубашка прилипла к моей груди мокрой тряпкой. Это правда был розыгрыш? Но накачать меня наркотой? Это слишком даже для Стейси.
Зазвонил телефон, отдаваясь острой болью в ноющем черепе.
Доктор Мерсер. В этот раз его голос звучал далеко не так радостно, как прежде.
– Фрэнк? Мне очень жаль, но с результатами анализов произошла путаница. Попросите Стейси позвонить мне как можно скорее. Это срочно.
Комната качалась из стороны в сторону, словно палуба корабля.
Моя лучшая половина выглянула из кухни.
– Кто звонил, дорогой?
Я повесил трубку и с трудом сглотнул.
– Ошиблись номером.
~
⠀⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
