MNPenguin Клуб полуночников

Ты уже знаешь правила. Не наступай на трещины

Т

Не стоит повторять, что правила писаны для всех. И, скорее всего, кровью и слезами наших предков. Можно, конечно, думать, что ты выше суеверий… но тогда пеняй на себя.

Главы: 12

~

Никто никогда не спрашивает об этом правиле. Всех обычно интересует, что там прячется под кроватью или смотрит на тебя из зеркала или почему обязательно нужно бегом подниматься по лестнице из подвала. Так что извиняюсь, но мне нужно снять груз с души.

Если это читают дети, запомните: НЕ НАСТУПАЙТЕ НА ТРЕЩИНЫ.

Писать этот текст было… очень сложно. Многие в подобных постах молят о помощи, но всем им следует поговорить со мной лично. Или с другим Хранителем.

Как связаться с хранителями? Ну, всегда по-разному. Нет никакой системы. Каждый придумывает что-то свое. Если в каком-то месте не находится никого, кто знает, как сохранять мир между людьми и Другими, там либо не остается людей, либо кто-то становится хранителем. Не важно, перейдет ему знание по наследству, от наставника или его назначат. Или проклянут. Понимаешь? Лоскутное одеяло.

Поэтому, если тебе нужна помощь, методы будут разными. Некоторые из нас (не буду врать) – дерьмовые люди. Они просто живут своей жизнью, пассивно ожидая, когда на их глазах произойдет сверхъестественное событие, чтобы просто его задокументировать. У некоторых напротив вся жизнь – поиск. Они обнаруживают людей в беде с помощью артефактов или помощников.

(Нет, у нас нет группового чата. За все эти годы я смог познакомиться только с парой человек.)

Боюсь, я – что-то среднее между двумя крайностями. Я никого специально не ищу, просто знаю некоторые угрозы в лицо и стараюсь поскорее разобраться с ними. Но никогда не могу доподлинно сказать, причиняют ли эти сущности зло в конкретный момент, если только не вижу своими глазами (если замечу, как зловредный дух врезается в твое окно, обещаю, что вмешаюсь). Но я рад и такому.

Ведь я всего лишь человек. И немного танцор. А моя партнерша – нечто совершенно особенное.

Я знаю, когда люди нарушают правила. Другие сообщают. Прошлой ночью, например, они прошептали мне имя женщины, которая выглянула из окна в совершенно неподходящее время и увидела то, что видеть не следовало. То, что не хотело быть замеченным. Рассказали, что она в опасности, а я согласился не помогать ей. Потому что должен позволить Другим забрать тех, кто оскорбляет их пренебрежением. Только так они оставят в покое остальных. Да, соглашусь, я мог бы разузнать, где она живет, пойти туда и каким-то одному дьяволу известным способом убедить женщину посыпать солью подоконники и порог, надеть серебро на оба запястья и любые пальцы, которые ей дороги… Но нужно уважать границы. И я всегда так занят во время каникул… поэтому я предоставил ее самой себе.

Я уже привык к подобному. Но хочу поведать историю, произошедшую давным-давно. 

***

Будучи новичком, я очень фанатично подходил к своей миссии. Думал, что “Хранитель” равно “неуязвимый”. Поэтому, когда на улицах появились листовки с портретами пропавшей девочки, я разрывался от решимости помочь, не важно, кто похитил ее: человек или нет. Девочку звали Бриона, она была совсем еще маленькой дочкой моего друга. И я хотел вернуть ее домой любой ценой.

Поэтому сел на поезд до Стерлинга и вышел в Силвери.

Эта станция совсем не похожа на другие, так что не переживай, что сойдешь на ней по случайности. Такая ошибка возможна, только если совсем не смотреть, куда идешь. Двери открываются на чистенькую бетонную платформу, за которой стоит крохотное здание вокзала из красного кирпича с аккуратными темно-синими деревянными навесами. По центру большая синяя вывеска с названием станции, только цветом она и отличается от подобных. Но здесь всегда пустынно, даже в час пик, сразу за платформой деревья стоят густой стеной. И повсюду кошки.

А еще, нужно сказать, здесь все слишком роскошное. Даже шотландское государственное финансирование не может покрыть фонарные столбы, инкрустированные изумрудами, витиеватую кованую ограду, сплошь украшенную цветами, и фонтан.

Итак. Я вышел на станции Силвери и стал ждать, пока поезд не скроется за горизонтом. Затем опустился на колени у фонтана и тщательно вымыл руки, лицо и – сняв обувь – ноги. В воротах станции путь мне преградил улыбающийся юноша с волосами, блестящими, как в сказке. 

– Что ж, привет-привет! Прекрасный день, чтобы встретить такое прекрасное существо. Дай-ка я спрошу, ты уверен, что хочешь войти сюда? Если ты заблудился, я с величайшим удовольствием помогу тебе добраться до дома.

– День действительно фантастический, когда тебя приветствует такой достойный молодой джентльмен! Премного ценю ваше предложение, но, пожалуйста, не утруждайтесь беспокойством – меня пригласили.

Фейри вежливо кивнул мне головой и элегантно скользнул в сторону, освобождая путь.

Деревья очень быстро скрыли станцию. А через пару минут  я начал замечать следы чужого присутствия. 

Все обитатели этого места были прекрасны. Идеально грациозный олень прыгал по лоснящимся зеленым папоротникам, блестящим от росы. Над тропинкой тут и там сияли разноцветными звездочками гирлянды, развешенные в ветвях. В кронах деревьев блуждала мягкая мелодия флейты. Дети, все ясноглазые и золотоволосые, как на подбор, резвились на полянах со своими любимыми питомцами-собаками и не менее любимыми питомцами-людьми. Я остановился, глядя на то, как милая маленькая девочка-фейри погладила волосы своего человека, аккуратно оторвала его руку и бросила прочь, скомандовав: “Апорт!”.

Мозгу было сложно обработать такое. Я недоуменно моргнул, обдумывая это… и боже, конечно, как же это было прекрасно! Как мило они играли! Какая замечательная девочка! Как прекрасны были танцоры, кружившиеся надо мной, свисая с огромной дубовой ветки, и красные цветы на тропинке! Как прекрасен был смех детей, смотрящих, как человек, весь в слезах, спотыкаясь, бежит за своей рукой!

Все во Дворе Фейри всегда почтенно, мило и прекрасно.

Я бродил кругами почти полчаса, пока не нашел поляну, которую искал. Толпа собралась на ней вокруг струнного квартета, игравшего музыку в непонятной мне тональности. Сколько бы раз я ни бывал в этом заколдованном месте, так и не смог понять, что слышу. Но понял другое: неважно, какие ноты они играют, острые или плоские, седьмые или четвертые, неважно, что в их аккордах по тринадцать нот разом – это просто великолепно.

Моей партнерши нигде не было видно, а один танцевать я не мог. Без нее я никогда не смогу хорошо танцевать, а танцевать здесь плохо значит рисковать кого-то оскорбить. Поэтому я просто встал на краю полянки и наблюдал за самой идеальной задницей в мире, обтянутой великолепным бальным нарядом.

(Что? Я тоже человек. Смирись.)

Листва позади меня зашуршала. Я обернулся и уже инстинктивно опустился на колени.

– Ох, этот маленький человечек из Эдинбурга с глазами цвета моря, – проворковал дружелюбный голос. Палец уперся в ямку под нижней челюстью и приподнял мою голову. Я уставился на изумрудную кожу, точеную сильную линию челюсти и скул, мшисто-зеленые волосы, такие длинные, что им не было конца, добрые глаза и бархатные губы. – Ты принес дары?

Я молча полез в карман и протянул фейри маленькую серебряную подвеску, купленную накануне на блошином рынке. Ну и что, что она была дешевой. Главное, что старой.

– О, прекрасно. Не хочешь ли встать?

Я колебался. Иногда такие вопросы – ловушка. 

– Я не хочу никого оскорбить.

Смех.

– Встань, я разрешаю. Я знаю, зачем ты здесь. Но не думаю, что ты хочешь именно этого.

Я резво вскочил на ноги, полный энергии и радости, и тяжесть не придавила моих плеч. Значит, все верно. 

– Мне просто нужно знать, где она. Не думаю, что она могла сделать что-то плохое. Я очень хочу, чтобы она была в безопасности. И готов заплатить.

На луг будто набежала туча. Несколько местных уставились на меня с натянутыми, слишком широкими улыбками.

– Но конечно, – поспешно добавил я, – только если это никому не доставит хлопот. Мне очень не хочется беспокоить вас своими мелкими человеческими делишками.

Бесподобные глаза фейри долго изучали меня, прежде чем прозвучал ответ:

– Тебе очень повезло, что ты ей нравишься.

Я тут же рассыпался в благодарностях. Да, черт возьми, мне повезло.

Фейри увел меня в лес, под сень деревьев. Чаща поглотила нас, и только несколько минут спустя я понял, что покинул Двор Фейри. Темнота текла густой смолой между тонкими ветвями, ноги разъезжались на гниющих опавших листьях, покрывающих тропинку.

Мы вошли в туннель из ветвей падуба, сплетающихся над головами… нет, нет, это ежевика и смородина цеплялись шипами… погодите, неужели это переплетение корней? Впрочем, вскоре над нами сомкнулся камень. В потолке тоннеля зияла дыра. Я поднял глаза и замер ошеломленный… Ослепительно яркая отвесная стена уходила вверх, насколько хватало глаз, резко контрастируя с осыпающимися глинобитными стенами, окружившими меня со всех сторон.

Тонкий, похожий на хлыст змееподобный гуманоид встал передо мной. Изогнутые клинки, заменяющие ему конечности, трепетали, желтые глаза смотрели пристально и остро. Теперь я знаю, что это существо зовется эджлинг.

Он наклонился ко мне, согнувшись почти пополам, и обнюхал шею и плечи.

– Ах да, – фыркнул он. – Ах да.

Я оглянулся. Фейри, проводивший меня сюда, испарился. Длинный раздвоенный язык эджлинга коснулся меня, заставив отпрянуть к стене.

– Мне нужна Бриона, вот и все.

Змей хихикнул, сплюнул и отвернулся.

– Хах. Уверен?

Я выпрямился во весь рост, расправил плечи и вспомнил горящие глаза моей партнерши по танцу. Вспомнил младшего демона, с которым сражался неделю назад, подумал, как горюет мать Брионы… 

– Я Хранитель Старого Эдинбурга и говорю сейчас от имени людей! Вы не можете просто так забирать маленьких детей. Да, я хочу вернуть ее! Или мой друг узнает об этом, – огрызнулся я, пристально глядя на эджлинга.

И проснулся в своей постели.

***

В тот раз я покинул Силвери проще, чем обычно. Чаще всего мне приходилось оказываться в куда более негостеприимных местах. Я решил, что это хороший знак. Что я заслужил уважение.

Поэтому расслабился и просто занялся своими делам. Я возился на кухне, когда в дверь постучали.

Я открыл, но снаружи никого не оказалось. Только… фу. Тонкая полоска мяса, свернутая в рулетик, лежала на пороге. Подношение от кота-призрака с вокзала? Я ведь тогда даже понятия не имел, насколько преступил границы допустимого… Но в любом случае решил оставить все как есть и закрыл дверь.

И тут же услышал новый стук.

Сбитый с толку, я снова открыл дверь. И снова никого. Но к полоске мяса добавилась еще одна. Длинная и окровавленная.

Третий стук я проигнорировал. Просто мыл посуду и старался ни о чем не думать. К тому времени, как я перешел к чистке ковра в гостиной, удары сыпались в дверь уже беспрерывно.

Я решил посмотреть, что там, но только через замочную скважину. Куча мяса на полу угрожающе выросла, хотя вроде бы не представляла опасности. Я открыл дверь.

Свернутые прежде кусочки теперь расправились. Лужа крови росла, но не особо – мясо явно не свежее. Но в тот момент эта куча начала напоминать что-то… ногу, разорванную в клочья.

Чувствуя подступающую тошноту, я надел наушники с шумоподавлением и целый день доделывал рабочий отчет. Успел даже почти забыть о стуке, но в какой-то момент понял, что молоко закончилось, и, если я хочу чая, нужно это исправить.

Когда я снова открыл входную дверь, меня вырвало.

На моем пороге лежала Бриони. Они собрали ее как пазл из длинных узких ленточек мяса. Влажные кусочки соскальзывали друг с друга, расходясь мелкими щелями, и, хотя кожа идеально сохранилась, из просветов тут и там зияли ее внутренние органы, легкие, мозг, аккуратно рассеченные кости.

Почти сразу я понял, что нужно затащить… это внутрь. Полиция не будет особо раздумывать о сверхъестественном, но труп распознают с первого взгляда. Кое-как мне удалось собрать все куски – я просто отказался думать об этом как о чем-то, бывшим когда-то ребенком, с которым я играл. Сложил все на пластиковой пленке в кухне. Вот только пара кусочков выскользнули по пути, мягко шлепнувшись на ковер. За каким хером мне понадобился именно белый ковер? Боже, откуда вообще взялась эта мысль! Я чувствовал себя ужасно. Чувствовал, что это моя вина. Мой мозг предпочел считать пятнышки на кухонном стекле вместо того, чтобы думать об этом.

Снова стук.

Я почти не услышал его.

Даже не поверил, что он и правда был. Но пошел к двери. Я должен был пойти.

Снаружи…

Там стоял срез человека. Диагональный срез с рваными краями. Половинка зрачка, пара ресниц, кусочек подергивающейся губы, несколько волосков на скальпе свисали поверх среза мозга, часть груди, крошечный фрагмент трепещущего сердца, перекачивающего кровь, стекающую вникуда, один палец на ноге. Все это держалось вместе чистой магией.

Она была живой.

И она прыгнула ко мне, но не смогла удержать равновесие. Я протянул руку, и полоска Брионы обвилась вокруг нее, приподняв свой единственный глаз, чтобы заглянуть в мои.

– Прости, – Я не выдержал и зарыдал. – Мне так жаль. Я… я понятия не имел. Мне так жаль. Прости.

Наверное, она заметила кучу мяса на кухне, потому что вздрогнула в моих руках. Я унес ее в гостиную.

Целую вечности проплакав с ней на руках, я понял, что должен спросить ее:

– Тебе больно?

Глаз посмотрел на меня. Упала единственная слезинка.

Что ж. Тогда я усвоил урок, любезный читатель. Я понял, что должен был не вмешиваться. А теперь должен был отпустить ее. 

И я сломал ей шею.

Осуждай меня, если хочешь.

Только не наступай на трещины.

*** 

На этом я закончу свой рассказ. Все равно мне не сказать всего. Главное помни:

Ты уже знаешь правила.

~

Оригинал (с) firinnish

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Комментировать

MNPenguin Клуб полуночников