Много лет назад мне не посчастливилось принять в дар Игру. Единственную игру в городе. И теперь я должна играть, чтобы все исправить.
За окном густо валит снег. Я становлюсь перед камином и ставлю на пушистый ковер коробку с потусторонней настольной игрой. Поцарапанная и потертая ее поверхность все еще блестит, мерцая оранжевыми и золотыми сполохами отраженного пламени.
Я сажусь, скрестив по-турецки ноги, и тянусь к местами порванным, выцветшим картам, похожим на таро, покоящимся в коробке в центре поля, намертво сросшейся с доской. Как и всегда, тасую карты, прежде чем начать. Таковы правила. Но, если честно, ни разу еще мне не встретилась дважды одна и та же карточка, поэтому не знаю, зачем их вообще нужно тасовать. Конечно, есть вероятность, что у меня просто как-то получается вытаскивать разные ход от хода, но что-то говорит мне, что все не так просто.
Видите ли, я играю каждый год. Обязана играть. С тех пор, как исчез мой сын ровно пять лет назад.
Это мое четвертое Рождество без него, четвертое Рождество в одиночестве, и мне остается только молиться, что это в последний раз. Игра забрала моего мальчика, и я уверена, что только в ней смогу вернуть его обратно. Страшно думать, что кто-то еще может стать заложником безнадежного ритуала, поэтому все эти годы я отклоняю приглашения на праздники, чтобы провести Рождество в своей гостиной. Один на один с Игрой.
– Проснись, Шелтапспилл (игра, забирающая души, прим. переводчика), – бормочу я.
Ветер за окнами приходит в неистовство, воет, как разъяренный зверь, я мельком смотрю на разбушевавшуюся погоду, и сердцебиение мое тревожно ускоряется. Дом стоит на границе леса, но это окно выходит на улицу, вот только снег валит такой плотной пеленой, что я не могу разглядеть дороги. Лампа в углу вспыхивает последний раз и гаснет с легким жужжанием. И теперь я знаю, что стоит протянуть руку к потрепанной коробке с игрой, кости сами найдут мою ладонь.
И я делаю это. Уверенно и медленно… вот они. Пальцы смыкаются вокруг маленьких кубиков, холодных, как лед, я бросаю их на доску. Кубики приземляются с мягким стуком. Интересно, из чего они?.. Очень похоже на кость. Но я не стала бы гадать, чья она.
Порыв ветра влетает в дымоход, заставляя пламя трепетать. Длинные, любопытные тени пляшут по стенам вслед за неверным светом. Дрожащей рукой я тянусь к колоде и снимаю карту.
Она такая тяжелая. Тяжелее, чем допустимо для листа картона.
Это всего лишь небольшой листочек, но мне приходится изо всех сил напрягать руку, чтобы удержать его.
Первая карта показывает, в каком варианте начнется игра. Каждый раз так.
И правда, когда я переворачиваю ее рубашкой вниз, на лицевой стороне меня встречает выцветшая фотография. Мать и сын. Ее рука покоиться у него на плече. Ни следа улыбки на лицах.
ДОЛГ
А ниже по-норвежски:
Возьмите кости в руки. Бросьте, чтобы начать игру.
Я на секунду закрываю глаза и глубоко вдыхаю, успокаиваясь. Вдох носом. Выдох ртом. Стараюсь сосредоточиться через грохот и рев ветра на пустой улице снаружи.
С глухим стуком карта ложится на доску. Кости впиваются в ладонь. Стиснув зубы, я делаю бросок.
Кубики крутятся и останавливаются один за другим. Четыре и два. Поток снега за окном меняет направление, закручиваясь в белое торнадо. Я изолирована. Сердце бешено колотится, но этого следовало ожидать. Теперь никто не сможет прийти ко мне.
…я одна.
Весь мир затихает, будто провалившись в вату, только часы где-то в доме тикают все громче. Игра началась. Остается только догадываться, что таит следующая карта. Со скрежетом проворачивается деревянный механизм, и моя фигурка движется вдоль края доски. На ней нет ячеек, а расстояние не зависит от выпавших чисел. Я не совсем понимаю логику перемещения… Но должна играть. А игра может быть нечестной.
…”но это единственная игра в городке”.
Я снова тянусь за картой. Сердце колотится в такт с тиканьем часов.
Поворачиваю карту.
ТЕНИ НА СТЕНЕ
Там изображен человек, идущий по коридору. И его тень, идущая в противоположном направлении.
Разъединение. Пропускаешь ход.
Меня вдруг охватывает холод, будто к пяткам и шее прижали лед. Желание обернуться и посмотреть на свою колеблющуюся тень на дальней стене побеждает. Я в смятении наблюдаю, как она сидит сама по себе, не привязанная больше ко мне, а потом становится на четвереньки и удирает по стенам в темноту за дверью.
Я оглядываюсь и понимаю, что ни одна из теней больше не связана с объектом, который ее отбрасывает. Тени свободно кружатся, скользят по стенам и наползают друг на друга.
Тиканье часов чуть ускоряется, я быстро тянусь за кубиками и бросаю во второй раз за этот вечер.
Они гулко грохочут по доске. Две пятерки.
Рукой, лишенной тени, я вытягиваю новую карту.
HÅVARD THE NISSE
С картинки на меня смотрит маленький жалкий человечек, похожий на гнома, в высоком колпаке и бородой, водопадом стекающей по скрещенным рукам.
Возлюби ближнего.
Я аккуратно кладу карточку на доску. Фигурка перемещается под стрекот шестеренок. И вот тогда я вижу его.
Håvard the Nisse – Санта-Клаус.
Он сидит на маленьком табурете, скрестив ноги, сложив руки на груди, закрыв глаза. Не больше метра в высоту. И полностью сделан из камня.
Я сразу отмечаю, что его тень, хоть и искаженная неровным светом пламени, не двигается с места. Привязана к хозяину, как и должно быть.
Он нервирует меня. Своим присутствием, своим мрачным выражением лица… Мои прошлые встречи со статуями из игры оставили не самое лучшее впечатление. Я машинально опускаю взгляд на бугристый шрам на голени, морщась от отголосков прошлой боли.
Håvard не шевелится. Вообще не подает признаков жизни, так что я тянусь к костям, не выпуская его из виду.
Он выглядит так неестественно в моей гостиной. Так неуместно. Седой камень его лица и бороды омывает теплый свет огня. Я кидаю кубики.
Семерка и единица.
…Что особенно любопытно, учитывая, что кости шестигранные.
Снаружи снова пробиваются завывания ветра. Мурашки бегут у меня по рукам от запястий до самых плеч. Снег бросается на стекло, как дикий зверь, а я тянусь за следующей картой.
КАРТИНА В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
Внезапный пронзительный крик откуда-то справа пронзает меня как булавка бабочку. Я роняю карту, не в силах пропустить ни звука через сжатое горло, молча кричу от страха. Отшатываюсь и на локтях отползаю, широко раскрыв глаза, уставившись на аномалию, возникшую между мной и стеной.
Воздух превратился в подобие мерцающей колеблющейся вуали, Два небольших предмета в рваном ритме приближаются к поверхности “ткани” и тут же отступают.
Я почти вижу их силуэты, их очертания… Это кулаки. Кулаки отчаянно бьются о незримый барьер. И этот ужасный несмолкающий крик… как звук, искаженный метрами воды… Но такой пронзительный.
Эти кулаки. Они все бьют и бьют в невидимую стену. И я понимаю… они детские.
Может ли это быть?..
– Нильс? – шепчу я, почти не слыша себя за ударами сердца.
Кулаки все молотят по барьеру.
Мой сын.
– НИЛЬС?! – Теперь я громко кричу. Вскакиваю на ноги и бросаюсь к стене, разделяющей нас… но пальцы проходят сквозь складки как сквозь дым.
Я хватаюсь за голову.
Карточка.
Поспешно наклоняюсь, чтобы прочитать, что там написано.
На картинке грубый рисунок улыбающейся мордочки на запотевшем зеркале ванной комнаты. Контур тут и там стекает каплями, оставляя дорожки на матовой от конденсата поверхности. Длинные тонкие ручейки стекают из глаз, а ниже надпись:
Вызов. Пожинай плоды или страдай от последствий. Попробуй угадать.
Я перевожу взгляд с карты на барьер и вижу, как между нами появляется горящая свеча. Огонь быстро пожирает мягкий воск, за несколько мгновений, что я смотрю на нее, свеча заметно тает.
Дробь кулаков по барьеру и пронзительные крики уступают место тихим рыданиям.
И вдруг я не слышу больше ничего, кроме шума ветра.
– Нильс? Нильс! Это ты?! Ты здесь?
Свеча продолжает испаряться, а я снова вижу движение. На этот раз за молочной пеленой проступают дрожащие кончики пальцев… они парят в воздухе, оставляя слабый светящийся след.
Он рисует. Рисует картину.
Я снова читаю подпись: “Вызов. Пожинай плоды или страдай от последствий. Попробуй угадать”.
Хорошо. Я вся дрожу от адреналина. Хорошо.
Мягкая мелодия наполняет мои уши. Похоже на музыку ветра, только звон жутко пронзительный, а тон звука понижается и повышается как будто случайно.
Я пристально смотрю: все внимание сконцентрировано на кончиках пальцев по ту сторону завесы.
– Это может быть что угодно, – бормочу я сквозь зубы. – Огонь!
Ничего не происходит.
– …Снежинка!
Пальцы все парят, но форма не становится яснее. Не понимаю, Нильс всегда прекрасно рисовал…
Подумай о Рождестве, это ведь рождественская игра, так?
– К-куст остролиста?
Кулак с размаху врезается в барьер, искажая его. Я подпрыгиваю от страха. Колокольчики все звенят, свеча продолжает таять. Ее уже почти не осталось. Как же мало времени, почему так мало времени…
Ну же, Каролина, возможно, это твой единственный шанс.
– ОМЕЛА! Это омела!
Свеча исчезает. Развеивается, как дым на ветру. Барьер с рисунком омелы на мгновение задерживается, а потом тоже исчезает.
Больше никакого стука. Никаких детских рыданий.
– Нильс? НИЛЬС! – В панике я оглядываюсь по сторонам, тянусь за картой и перечитываю, неужели я что-то упустила?
Надпись изменилась.
Поздравляю. Переверни карту.
Я так и делаю и нахожу на обратной стороне:
Ты угадала верно. Награда – бонусная карта. Можно разыграть ее сейчас.
…Бонусная карта?
Я с трудом подавляю разочарование таким “призом” и снова смотрю туда, где минуту назад в воздухе висела свеча.
Я спасу тебя, Нильс. Так или иначе, я верну тебя.
И поэтому тяну карту.
ДЕТИ ВУАЛИ
На картинке около дюжины детей с усталыми лицами смотрят на меня из тени.
В игры приятнее всего играть в компании.
Я поспешно оглядываюсь, но все по-прежнему…
Ветер свистит.
Огонь мерцает.
Часы тикают.
И мое сердце ровно бьется им в такт.
Тук… Тук… Тук…
Просто играй, Каролина. Играй.
Я сгребаю кости с доски и бросаю, нервно барабаня пальцами по колену в ожидании вердикта.
…Глаза змеи.
Единица и единица.
Температура в комнате заметно падает. Я ощущаю это всем телом и заранее дрожу, протягивая руку к следующей карте. Она тяжелее, чем те, что уже были до нее, и я кряхчу от напряжения, пытаясь поднести картонный прямоугольник к лицу.
Детализированная картинка изображает слегка приоткрытую дверь и темный, призрачный мир по другую ее сторону.
К моему ужасу на карточке написано:
ЖЕНЩИНА НАВЕРХУ
Хотя не каждая компания приятна.
⠀
…И внезапно гулкий удар сотрясает потолок.
~
Оригинал (с) Darkly_Gathers⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
