Я сделала выбор. Самый трудный выбор в своей жизни. Неужели это была страшная ошибка?..
Шепот женщины эхом гуляет по комнате. Такой громкий. Оглушительно громкий. Тролль подходит все ближе и ближе. Сквозь рев метели и вой штормового ветра грохот его топота достигает дома, и фундамент стонет в ответ в леденящем экстазе. Тиканье часов разрывает уши… треск огня…
…Это чересчур. Софи зажимает уши руками. Андерс крутит головой, пытаясь сообразить, что делать, но не осмеливается выглядывать из-за спинки кресла. Мальчик не хочет рисковать встретиться глазами с ужасом, спустившимся по лестнице, с ужасом, крадущимся к нам по коридору. Она будет здесь в любую секунду.
В любую секунду она войдет в арку, и я увижу ее.
И что тогда? Что мне тогда делать?
“Она сделает тебе больно, если спустится”.
Вот что сказала Софи.
“Она сделает тебе больно, если спустится”.
…Но в игру, похоже, вступает новый игрок.
Два, если считать Андерса. На доске и правда появилась третья фигурка, когда мальчик вошел в дверь, но я говорю не о нем. Я говорю об ожившей статуе – Хåварде Ниссе.
Его глаза сияют белым светом. Каменные усы воинственно топорщатся. Рот растягивается в гранитной усмешке, пронизанной все тем же потусторонним чистым светом. Статуя двигается, взрываясь облачками пыли из сетки трещин, покрывающих каменную плоть.
Он медленно выходит на середину комнаты, игнорируя хаос, царящий вокруг. Маяк во мраке. Каждый шаг его тяжел и гулок, будто молот, крошащий скалы. Он останавливается передо мной.
– Каролина, – гудит он низким голосом. – Твое решение было отмечено. Твое решение было признано.
Мое решение?..
Я бросаю взгляд через плечо Ниссе на Андерса. Он смотрит в ответ полными страха глазами.
Женщина приближается. Я не могу ни видеть ее, ни слышать из-за грохота, заполнившего уши, но я ее чувствую. Чувствую, как густеет вокруг нас аура безумного голода.
Хåвард подносит сжатый кулак ко лбу и на мгновение закрывает лучащиеся глаза, постукивая по камню.
– Решение, принятое с состраданием, да породит сострадание.
Он выпрямляется, возвышая голос, как клич древнего полководца, до громоподобного рева, сотрясающего воздух и разбивающего оковы отчаяния и опасности.
– МНЕ НЕ СОЙТИСЬ ОДИН НА ОДИН С ТРОЛЛЕМ! – ревет он. – НО ВЕДЬМА… ДА! ВЕДЬМУ Я УДЕРЖУ НА РАССТОЯНИИ! Я БЕССИЛЕН ПРОГНАТЬ ЕЕ! НО УДЕРЖАТЬ Я МОГУ!
И Ниссе разворачивается, сжимая кулаки с каменным резким хрустом, звучащим, как выстрелы. Еще минуту назад бездвижная статуя теперь закрывает нас своим телом. Вместо с облаком пыли из него вырывается сфера, сплетенная из тени, и комната погружается в тишину.
Ветер, шепот, грохот – все это уступило место успокаивающему спокойствию камня. Часы все еще тикают. Метель все еще воет. Но эти звуки – лишь рябь на грани слышимости.
Огромная мерцающая стена, похожая на барьер из мутной воды, встает из пола, блокируя арку. Вся сила и воля Хåвардеа теперь сосредоточена на завесе. А сквозь нее… Сквозь нее я почти могу разглядеть темную, искореженную фигуру в коридоре. Искажённый крик досады прорывается сквозь мембрану, но и только. Женщина наверху, или Ведьма, как зовет ее Хåвард, заточена на той стороне.
Она не может добраться до нас.
– Твои вопли падают в закрытые уши, Ведьма из Черных пещер! – кричит Ниссе. – Стой, где стоишь, и ближе подходить не смей! Первый и последний раз говорю тебе! Пошла ПРОЧЬ!
Она вопит в ответ и ползет, перебирая изломанными конечностями и шатаясь из стороны в сторону.
Я вырываюсь из оцепенения и поворачиваюсь к близнецам:
– Игра! Андерс! Мне нужно, чтобы ты продолжил игру! Мой сын…
– Она выбрала тебя вместо него ради меня, – говорит Софи. – Андерс, мы должны помочь ему. Должны вытащить его оттуда.
Андерс только кивает.
– Моя очередь? – Он указывает на доску.
– Да. Думаю да.
Он ползет к игре, стараясь даже не смотреть на мерцающий барьер и ужас, запечатанный за ним. Мальчик что-то бормочет себе под нос и бросает кубики.
Пять и шесть.
– Хорошо. – Андерс быстро тянет карту, кряхтя от ее тяжести, и подносит к камину, чтобы прочитать в свете огня. Кажется, раз от раза колода становится все неподъемнее.
ПУТЕВОДНЫЙ СВЕТ
Картинка изображает маяк посреди бурного моря.
Свет, указующий путь.
Стоит только Андерсу закончить читать, как в воздухе повисает маленький, но ярко горящий факел. Невозможное пламя источает пронзительный белый свет, мягко мерцая. Андерс берется за деревянное основание. Теперь он может управлять им.
Мы с Софи молча наблюдаем за танцем пламени в руках мальчика. Белое сияние падает на стены и тени, до того свободно бродившие по стенам, начинают сходиться. Словно мотыльки, притянутые светом, они собираются вокруг него, дрожа и перекрывая имена, нацарапанные на стенах. Моя собственная тень присоединяется к призрачному танцу, замирая на ближайшей стене, завороженная пламенем.
– Продолжайте играть, – призывает нас Андерс. – И, мисс, подумайте о своем сыне. Как его зовут?
– Нильс, – отвечаю я. – Его зовут Нильс.
– Да. – В голосе мальчика сквозят воспоминания. – Я помню его. Уверен, что встречался с ним по ту сторону. Подумайте о своем сыне, представьте его мысленным взором, будто рисуете портрет.
И с этими словами Андерс встает и направляется к двери, через которую вошел. Софи вскакивает на ноги:
– Андерс! Куда ты?
– Оставайся здесь. Я попробую выиграть еще немножко времени. Тролль пойдет по моим следам, я запутаю его кругами вокруг сада.
– Что? Нет, Андерс! Это опасно! Что если он достанет тебя?!
Он качает головой:
– Нет, он слишком медленный, я видел. И потом, – мальчик смотрит теперь на меня, – это меньшее, что я могу сделать. Играйте дальше и держите дверь открытой. Не позволяйте ветру захлопнуть ее или мне будет не найти пути назад.
И, не говоря больше ни слова, мальчик распахивает дверь и выходит в шторм.
– Андерс! – кричу я. – Нет! Не нужно тебе…
– АНДЕРС! – Софи не может больше сдерживаться. Но мальчик не останавливается. Маленькая фигурка исчезает в тумане под ее беспомощные всхлипы.
– Ты была права, Софи. – Я подхожу к моей маленькой соратнице по несчастью. – Он хороший мальчик… Вот, я подержу дверь. Твой ход.
Софи вытирает глаза и возвращается к доске. Кости брошены.
Четверка и двойка.
Прикусив губу, она тянет карту.
КРОВЬ НА СНЕГУ
На картинке кровавое пятно разливается по ледяной глади озера.
Снег заметает все.
С лица Софи будто стерли все краски. Спотыкаясь, она встает и бежит к двери, уворачивается от моих рук и вырывается в ледяной ад снаружи.
– АНДЕРС! АНДЕРС, ВЕРНИСЬ! ПОЖАЛУЙСТА!!
Но только ветер ревет ей в ответ.
Я смотрю мимо нее в шторм. Никаких следов Андерса, кроме дорожки глубоких провалов, уходящих прочь от домика. Снег, должно быть, доходил ему до колен… Никаких следов и тролля, хотя его вопли все еще доносит шторм.
Зачем ты отпустила его, Каролина! Ты могла бы остановить его. Ведь тролль даже, наверное, не смог бы войти в дом…
Я не нахожу себе места. Должна ли я делать ход? Или нужно идти выручать Андерса?
Пока я раздумываю, снег, валящий с неба, начинает краснеть.
Кровавое кольцо метели вокруг. Алый цвет сменяет серый, растекаясь по саду, как пятно от пролитого вина. Я хватаю Софи за плечо и затаскиваю в дом, но дверь все же держу открытой. Она все зовет брата, а меня вдруг осеняет… Одной рукой цепляясь за дверь, я тянусь к мерцающему белым светом факелу, так и оставшемуся висеть в воздухе.
Теперь в алом шторме его будет легче разглядеть.
“Свет, указующий путь, – гласила карта. – Свет, указующий путь”…
– АНДЕРС! – кричу я в метель, вытянув перед собою факел. Я понимаю, что эти крики и свет могут превратить его замысел в прах, но сейчас важнее он сам. – ИДИ НА СВЕТ, АНДЕРС!
И на наше счастье, особенно для Софи… он идет.
Пошатываясь, мальчик приближается к нам. Сначала это лишь силуэт в снежной пелене, но потом он подходит ближе, и мы видим, что его одежда и кожа все в алых пятнах. Софи затягивает его в дом, а я захлопываю наконец дверь, занося внутрь белое пламя.
– С-сработало… – Он весь дрожит. – Он увидел меня, тролль. Т-тупой тролль. Он так и ходит по кругу. Кровь поможет сбить его со следа. Они п-плохо видят… – Андерс совсем заледенел, зубы отбивают дробь. Софи усаживает брата к огню.
Мы слишком долго тянем. Нужно все сделать быстро. Я смотрю на преданного Ниссе, все свои силы вкладывающего в удержание барьера. Ведьма больше не кричит, но ее зловещий шепот и шипение понемногу просачиваются в комнату.
Я беру кости. Вызываю в голове образ Нильса и изо всех сил стараюсь сделать его реальным… Изо всех сил стараюсь призвать его… Увидеть каждую черточку мысленным взором…
– Нильс… Вернись ко мне.
Стискиваю зубы и бросаю кости.
Кубики медленно и гулко стучат по доске, подпрыгивая и вращаясь, как в замедленной съемке… вращаясь… вращаясь…
…и приземляясь …на ничто.
Грани маленьких кубиков девственно пусты.
Ни одной цифры.
Я не могу оторвать от доски пораженного взгляда. Такого раньше никогда не случалось.
– Faen… – вполголоса чертыхается Андерс. – Мисс, мне очень жаль, я и не думал… Вы дошли до центра доски. Ваши ходы… Их больше нет. – Он с жалостью смотрит на меня. – Ваша роль в игре сыграна, Каролина.
Сердце колотится, как сумасшедшее, но я пытаюсь подавить панику.
– И что теперь? Как мне вернуть его обратно? Нильс! Как мне спасти НИЛЬСА!
– Мы еще играем! – успокаивает меня Софи. – Мы можем вытащить его. ТЫ можешь вытащить его, Андерс! Вы же встречались там? Ты можешь спасти его? Если попытаешься?
– Я не знаю… – Андерс неловко приглаживает волосы. – Можно попробовать, но ты же знаешь, каково там, Софи. Мы не “встречались”, скорее просто “столкнулись”… Я не знаю…
– Пожалуйста, Андерс. Попробуй. Просто попробуй.
Андерс прикусывает губу, но все же кивает. Вымазанной алым рукой хватает кости, окрашивая и их в цвет крови и бросает.
…Две пятерки.
Мальчик тянет карту, под раскаты рева тролля…
СОЕДИНЕНИЕ
Картинка похожа на ту, что мне попалась на первой игровой карте. Тот же мужчина аккуратно пришивает ноги тени к своим собственным.
Повторное соединение.
И комната вдруг начинает дрожать. Тени растягиваются по стенам, неуклюже возвращаясь к своим владельцам. На места, положенные им. И остаются там, колеблясь в свете камина и мерцающего белого пламени. Тень кресла. Тени светильников.
Моя собственная тень снова занимает место позади меня… Но одно темное пятно остается. Все еще свободное. Сначала я думаю, что это тень Андерса… Но нет. Его тень никогда не была от него оторвана.
Мы смотрим, как бесхозная тень перебегает от стены к стене.
Смотрим, как она нервно похлопывает себя по колену…
…как когда-то делал Нильс.
…
Я вскакиваю на ноги.
– НИЛЬС!
Это он. Я уверена! Тень моего сына поворачивается ко мне, по крайней мере, я так думаю. Она двумерная, сложно сказать наверняка.
Призрачные руки и кисти яростно жестикулируют. Он что-то говорит, я знаю, но не слышу ни слова.
Боже, он так близко…
– Простите, я пытался, но… видимо, не получилось, – говорит Андерс.
– Все в порядке. Это уже прогресс. Да. Нужно мыслить нестандартно.
Я не знаю, куда податься. Беру кости в руку и иду к нашему одинокому воину, Хåварду.
– Хåвард, – начинаю я, присаживаясь рядом на корточки. – Вы можете нам помочь? Как создание игры… Мне нужно забрать сына. Он в ловушке, и я должна его вытащить! Вы можете хоть что-нибудь сделать?
– Я не могу вернуть его сам. – Ниссе отвечает мне, каменная борода дрожит… вот только я отвлекла его от поддержания завесы. Остается только наблюдать, как она искажается по краям, а кончики пальцев Ниссе крошатся и опадают мелким каменным крошевом. Он напрягается, шагает вперед, чтобы устоять под натиском невидимой силы… темная фигура по ту сторону отползает к стене.
– Хåвард…
– Положи кости мне в руку. Как создание другого мира, я могу выбросить только семерки. Лучший ваш шанс на еще одну попытку.
Ниссе протягивает мне раскрытую ладонь. И тут же с сухим треском его плечи и ноги прорезают глубокие трещины. Свет, горящий внутри него, свет, идущий из его глаз и горла, льется теперь и из десятков разломов в каменном теле.
Я бросаю ему кости, вся дрожа… Он сгибает запястье, и в одно бесконечное мгновение его пронзает паутина трещин, ладонь отделяется от руки и с гулким стуком вдребезги разбивается об пол.
…Но кости брошены.
Две семерки.
– Спасибо, Хåвард.
Ниссе больше ничего не говорит. Он весь дрожит. Барьер дрожит. Ведьма бросается на него снова и снова. Все яростнее.
– Чей ход? – спрашиваю я. Софи тут же поднимает руку. Она наклоняется и тянет карту.
ГЛАЗА СМОТРЯЩЕГО
На карте нарисованы две руки, показывающих птицу в тени на стене.
Вызов. Пожинай плоды или страдай от последствий. Попробуй угадать.
И в третий раз за этот вечер знакомая свеча возникает в воздухе. Свеча загорается. Тень Нильса замирает…
А потом начинает двигаться. Так же, как на картинке, он складывает пальцы, пытаясь изобразить фигуру на стене.
– Мы должны угадать! – восклицает Софи.
– Орел! – говорит Андерс.
– Лошадь!
– Крыса? Мышь?
Догадки так и сыплются, но безрезультатно…
Только я улыбаюсь.
Мне не нужно угадывать, потому что я знаю ответ.
Мы уже играли в эту игру раньше. Мы с Нильсом.
И я сразу узнаю существо, которое он пытается показать. Помню, как мы смеялись в первый раз, когда он рассказал, что это было за непознаваемое нечто, которое он изображал руками.
– Это хорек, – тихо говорю я, и свеча тут же исчезает, оставив лишь тонкую струйку дыма.
Софи и Андерс переглядываются и изумленно смотрят на меня:
– Как ты…
По карточке пробегает тень, обрывая их на полуслове. Я смотрю на нее сверху вниз.
Поздравляю. Вы угадали верно. Возьмите уже разыгранную карту. Сделайте это сейчас и только один раз.
У меня сердце подпрыгивает прямо к горлу.
Возьмите разыгранную карту.
СПАСЕНИЕ
– Спасение! – кричу я Софи. – В отбое карта “Спасение”! Пожалуйста, Софи! Скорей!
Девочка отчаянно роется в стопке тяжелых карт, и наконец находит ту саму.
Возвращение в страну живых. Выбирай мудро и только один раз.
Огромная рука на картинке спускается с неба, раздвигая облака.
– Я играю “Спасение”! – провозглашает Софи. Шаги тролля снаружи становятся тяжелее и громче. Он нашел нас. Он идет.
Кусок мела падает на пол у ног Софи. Она подхватывает его и без колебаний идет через всю комнату к имени Нильса.
Оглядывается на меня с улыбкой…
И обводит его кружком.
Имя начинает светиться и исчезает, уступая место Нильсу, прочно привязанному к своей тени. Он падает на пол, дезориентированный и сбитый с толку… но живой.
⠀
– НИЛЬС! – Облегчение омывает меня, как теплый поток. Мой мальчик вернулся! Я бегу к нему, крепко обнимаю и всем телом чувствую, как он прижимается ко мне в ответ.
– Мама… – бормочет он, поднимаясь на ноги. – Это реально? Я вернулся? Что за… – Он смотрит на статую Ниссе, на мерцающую завесу, на искореженную фигуру за ней… Смотрит на детей в нашей гостиной… Вздрагивает, когда от первого удара начинают качаться стены: тролль нашел нас и добрался до двери.
– Каролина, – окликает меня Софи. – Доска…
Да. На ней появилась четвертая фигура.
– Ладно. – Эмоции все еще переполняют меня, но я прячу их в глубине сознания до лучших времен. – Мы закончим игру. Все встаньте в круг. Кидайте кости. Кидайте и тяните карту как можно быстрее. Просто нужно сделать это! Мы закончим эту игру!
Близнецы подходят ближе к доске. Все еще сбитый с толку, но не способный пока спорить, Нильс присоединяется к ним. Все они делают ровно так, как я говорю. Кидают кубики и отбрасывают карты. Даже не читая.
Четверка и тройка.
Двойка и шестерка.
Единица и двойка.
Две пятерки.
Карты разлетаются над доской…
⠀
Хåвард морщится и скрипит от напряжения. Поврежденная рука теперь полностью отвалилась.
Дверь в сад распахивается, осыпая гостиную щепками от пинка тролля снаружи.
С каждой разыгранной картой, с каждым шагом фигурок по доске, комната тревожно искажается. Меняется.
Стекло в зеркалах превращается в воду. Она водопадами стекает вниз по стенам.
В углу возникает безмолвная статуя настороженного ястреба. Он неподвижен, но выглядит так, будто в любой момент расправит крылья и взлетит.
Фотография моего покойного мужа в рамке на стене начинает двигаться. Его глаза чернеют, челюсть отвисает… Не могу на это смотрпеть.
Эта игра… Эта адская игра…
Мне остается только наблюдать как дети бросают и бросают кости, под аккомпанемент рычания тролля и треска стен. Наблюдать и думать об игре.
Шелтапспилл. Сколько еще копий разбросано по округе? Или по всему миру. В чем может быть ее цель?
Чего она хочет?
Снег начинает падать с потолка. Превращает мой ковер в белое полотно.
Фигуры шагают по доске все дальше…
Выцветшие полупрозрачные силуэты детей с мрачными лицами возникают по всей комнате. То появляясь, то исчезая вместе с танцем пламени.
Непостижимый ужас разрастается за мерцающим барьером.
– Мои силы на исходе, – предупреждает Хåвард Ниссе. К изломанному силуэту ведьмы присоединяются другие. Темные и злобные.
Всего на мгновение нижний угол завесы становится полностью прозрачным, и я мельком вижу скелет волка, оживший и окутанный смертным сиянием. Он щелкает челюстями и злобно роет землю.
– Давайте… – бормочу я, сжимая плечо Нильса. – Еще немного.
Но теперь остался только он. Фигуры Софи и Андерса достигли центра. Близнецы бегут к двери и наваливаются на промятые доски, закрывая ее. Сверху сыплются осколки… через дыру в потолке на нас смотрит теперь желтый злобный глаз тролля с вертикальным зрачком.
– Вот оно! – кричит Нильс. – Да, наверное! Это последний бросок!
И он бросает кости. Со звоном они прыгают по доске…
Две тройки.
Краска со стен отслаивается крупными хлопьями.
Фигурка Нильса доходит до центра.
⠀
И, как одна, все четыре фигурки разом опрокидываются. Больше ничем не удерживаемые, они с легким стуком валятся на блестящее дерево. Игра окончена.
Никаких церемоний, никакого волшебства, никакого великого финала… Вот она была… А потом нет.
Расколотая дверь в сад исчезает. Ее заменяет стена. Надписи стираются невидимой рукой. Как и все повреждения.
Мерцающий барьер в арке растворяется в воздухе вместе со своим создателем. Долг Хåварда Ниссе исполнен, и он уходит. Монстры и ужасы с той стороны тоже исчезают. С потолка больше не падает снег. Последние хлопья лениво планируют на ковер и обращаются в ничто.
Грохота и рева тролля как ни бывало…
…Но дети…
Все трое детей: Софи, Андерс и Нильс… они со мной. Сгрудились в тесную кучку вокруг инфернальной игры.
Я захлопываю доску и прячу ее обратно в коробку.
Мы выдыхаем.
И вот мы здесь, читатель. Игра на это Рождество закончена.
***
Не передать облегчения и радости, которые я испытала при возвращении Нильса. Дни, последовавшие за окончанием игры, наполнены были для нас любовью и смехом.
За прошедшие года он совсем не повзрослел, так что бедняге Нильсу придется постараться, чтобы приспособиться к жизни. Я все еще пытаюсь объяснить все семье. Они не понимают и скорее всего никогда и не поймут, но по крайней мере просто счастливы, что Нильс вернулся.
Софи и Андерс остались у нас на пару ночей, но потом настояли на том, чтобы идти своим путем. Я дала им денег, еды и свой номер телефона на случай, если когда-нибудь им понадобится моя помощь… Но, думаю, с ними все в порядке. Хотя прошло уже двадцать лет… Они не захотели, чтобы мы проводили их, опасаясь того, кем их семья и друзья могут меня посчитать. Я понимаю. Но всегда буду рядом, если им понадоблюсь.
…Хотя на самом деле думаю, что это скорее они мне помогают.
⠀
Остается последняя вещь.
Сама игра.
Она упакована в коробку и спрятана на чердаке… Но ее присутствие все еще ощутимо.
Я почти решилась выбросить ее. Почти решилась спалить ее в огне… Но не смогла этого сделать. Просто не смогла.
Потому что я все еще вижу их лица.
ДЕТИ ВУАЛИ
Я видела их на карточке, видела их призрачные фигуры, то появляющиеся, то исчезающие в моей гостиной.
Скорее всего, они все еще там, по ту сторону завесы.
И, хотя я никогда больше не решусь сыграть в эту игру, хотя никогда больше не смогу подвергнуть опасности Нильса… И пусть я понятия не имею, сколько копий игры ходит по миру… Я все равно помню, что эта коробка может стать последним шансом для родителей, таких, как я, снова увидеть своих детей.
Так что будем решать проблемы по порядку.
А пока игра будет спать. Спрятанная в темноте. Терпеливо ждущая.
Ждущая, когда ее пробудят в следующий раз.
~
А еще, если хотите, вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны
Юмани / Патреон / Boosty / QIWI / PayPal
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
