Бескрайние поля высокой кукурузы с детства пугают меня. Вы скажете, что это лишь старые страшилки, а я скажу, что в этих местах мы прислушиваемся к предупреждениям.
Фольклор есть везде. Все мы слышали легенды о призраках и монстрах, мифических животных или местах, бросающих вызов порядку вещей. Это часть нашей жизни. Я вырос на американском юге, в маленьком городе под названием Блэкшер, Джорджия.
Это был один из тех самых крошечных городков, затерянных на карте, с населением вряд ли больше трех тысяч человек. С одной главной улицей, на которой концентрировалась вся деловая и общественная жизнь. И с 84 шоссе, не дающим этой жизни угаснуть. Один из тех городков, где все друг друга знают.
Все мое детство прошло среди рассказов и легенд о призраках и духах. И я не раз сталкивался с ними, не важно, по чистой случайности или намеренно ища встречи. Некоторые духи были зловещими (духи старой тюрьмы, болотные огни Окефеноки или Лесной Шепот), другие не несли угрозы, живя собственной жизнью.
Я постараюсь рассказать вам некоторые истории. За 26 лет жизни в этих местах мне удалось повидать немало удивительного. Однако должен вас предупредить: если вы вдруг находитесь где-то на старом Юге, подумайте дважды, прежде чем отправиться на поиски сверхъестественного. Я был любопытным ребенком и не очень сообразительным. Но то, с чем мне пришлось столкнуться в те дни, навсегда заставило с осторожностью относиться к неизвестному. Не раз оно могло увлечь в могилу меня и моих близких. Нам повезло. Другим – нет.
***
Крупнейший двигатель экономики Юга – сельское хозяйство. Куда ни глянь, почти везде окажется ферма, где выращивают все подряд: от кукурузы до черники или домашнего скота. Когда-то мои родители разбили даже целую страусиную ферму, площадью в десять акров. Да, я тоже не понимаю зачем.
С самого детства бабушка и дедушка предупреждали меня, чтобы я никогда (никогда!) не совался в поля по ночам, особенно на те, которые скрывают человека с головой. Они говорили, что после наступления темноты там прячутся твари, готовые схватить любого смельчака (или дурака), сунувшегося в их владения. И если вы зайдете туда, то уже не выйдете.
Когда мне было двенадцать, я проигнорировал их заветы. И это было ошибкой.
***
В тот день я засиделся у друзей, и, когда уходил, было уже темно. А я должен был быть уже час как дома. Но все “на минуточку” откладывал возвращение, чтобы еще чуть-чуть поиграть с Томом Хоком на его новой приставке. Поэтому, чтобы не опоздать еще больше, я решил срезать путь через ферму, раскинувшуюся между нашими домами.
Это была совсем небольшая (по местным меркам) ферма, и, оглядываясь назад, я почти уверен, что ее владелец содержал пять акров кукурузы только для того, чтобы делать самогон. Одна из тех вещей, которых не осознаешь в детстве.
Итак, солнце село, опустив на землю синие сумерки. Призрачный свет струился с низкого неба, но толку от него было немного. Так же, как и от тонкого серпа растущей луны. Но я все равно решил рискнуть и пройти по кукурузному полю. Пять акров. Не очень-то и далеко. Быстренько пробегусь и через десять минут уже буду дома.
Слева от меня, возле дома фермера, раздался собачий лай. В расплывчатом светлом пятне, радостно скачущим ко мне вприпрыжку, я сразу узнал Сэйди, золотистого ретривера хозяев фермы. Она часто сопровождала меня до дома Тома и обратно. Моя любимая защитница.
– Привет, девочка, – сказал я, почесывая ее улыбающуюся морду. Она в ответ лизнула мне руку. Я подошел к границе поля. Холодный ветер свистел в стеблях кукурузы, выбивая дрожь. В это время года на юге температура никогда не опускалась так низко. Всего мгновение назад воздух был наполнен густой жаркой влажностью, а теперь я будто пробирался сквозь замершие в воздухе мириады льдинок.
Но я заверил себя, что все будет хорошо. Что пройдет совсем немного времени, и я окажусь в своей комнате и свернусь калачиком с любимой книгой на кровати перед сном. Не о чем беспокоиться. Я же сотни раз срезал путь через это поле.
“Но не ночью”, – пробормотал тихий голосок в моей голове.
Глубоко вдохнув, я шагнул в кукурузу. Стебли сомкнулись над моей головой, теперь я будто оказался в пещере без начала и конца. В сгущающейся темноте я видел только колышущиеся стебли и крошечный кусочек земли, покрытый изменчивыми тенями. Они накатывали и отступали, как волны во время прилива.
Справа что-то шевельнулось. Позади меня глухо зарычала Сэйди. Со своего места я видел, как она стояла, вздыбив шерсть, неотрывно глядя на кукурузу, а потом вдруг заскулила и убежала от поля прочь. И вот я остался один.
Я уже говорил, что я был не очень умным ребенком, когда дело касалось подобных вещей. Если точнее, я был непроходимым, гребаным идиотом. И учился только на своих ошибках. Поэтому я просто пошел все дальше и дальше в поле, раздвигая сухие стебли кукурузы. Они пружинили назад с необъяснимой яростью, царапая мне руки и лицо. На мгновение я остановился, чтобы оттереть грязь с глаз… И тут услышал это.
Сначала мне показалось, что ветер шуршит листьями. А затем к шороху и треску добавился низкий гул потустороннего голоса. Он приближался ко мне с того конца поля, откуда я пришел. И я видел, как початки дрожат, отмечая его путь ко мне.
– ЭТО МЕСТО МОЕ И ТОЛЬКО МОЕ. НЕ СМЕЙ СТУПАТЬ НА ЗЕМЛЮ, КОТОРАЯ ТЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ! – Грохот и гул нарастали. На шее у меня выступил холодный пот, спина покрылась мурашками. И, как олень в свете фар, я застыл на месте, глядя, как два светящихся шара смотрят на меня из зарослей.
Очнувшись наконец, я изо всех сил побежал на другую сторону поля. Вдалеке, через стебли кукурузы, виднелась крыша моего дома с одиноким окошком, сияющим, как маяк. Бежать! Не прекращай бежать!
– ТЫ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ НАРУШИШЬ МОЙ ПОКОЙ, ВРЕДИТЕЛЬ! – Потусторонний голос снова загрохотал в моих ушах. Он казался таким неправильным, будто шел из самой земли. Будто терлись друг о друга замшелые камни. Что бы это ни было, оно было древним. Оно владело этой землей задолго до появления человека и будет владеть и после.
Спасительный свет становился все ближе. Я был почти на месте. Почти выбился из удушающих объятий проклятого поля. Где-то на краю посевов залаяла Сэйди, и ей вторил человеческий крик. В темноте, натыкаясь на бесчисленные стебли, я звал ее и умолял о помощи.
И вдруг врезался в кого-то на полной скорости и шмякнулся на задницу. Поднял глаза и увидел фермера, владевшего этим полем, мистера Саттона. В руках он держал огромный фонарь, освещая ту сторону, откуда я вынырнул. Он схватил меня за шиворот и наполовину вытащил, наполовину вышвырнул из кукурузы. Теперь мы были на открытом месте, но он все еще светил фонарем вглубь теперь уже успокоившегося поля.
– Тебе что, никогда не говорили не соваться ночью в поля? – кричал он, мотая меня, как мешок с ветошью. – Тебя могли прикончить там, парень! Повезло, что Сэйди любит тебя, идиота, и пришла за мной!
Слезы жгли мне глаза, я никак не мог отдышаться, но он все отчитывал и отчитывал меня. Внезапно фонарь осветил мое лицо, и голос его смягчился:
– Никогда, НИКОГДА больше не ходи по этим полям после наступления темноты, слышишь? А если придется, убедись, что прихватил с собой фонарь поярче. Им не очень нравится свет, видишь? Держит их подальше. Так ведь, старый ты ублюдок?! – крикнул он в поле. Низкий гул вернулся вместе с ветром, который, казалось, рождался прямо в поле.
Саттон отпустил меня, пообещав ничего не рассказывать родителям. И больше я никогда не ходил по тому полю даже днем. Я жил в родительском доме до девятнадцати лет, и даже когда после того, как мистер Саттон умер и поле превратилось в бесплодное темное пятно, ничего не изменилось.
Ни я, ни Сэйди, не ступили бы на него ни ногой, ни лапой.
~
Оригинал (с) googlyeyes93
⠀⠀Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
