Черт, никогда я еще не оказывался в такой заднице. Стены – чистый бетон, нет ни окон, ни дверей, ни надежды выбраться отсюда своими силами. Мне нужна помощь. Мне нужен человек. И как можно скорее.
Главы: 1
~
Если верить часам в телефоне, я торчу здесь уже чуть больше суток. Электричество работает, даже Wi-Fi еще ловит. Пожалуй, стоит рассказать вам о странных событиях последних часов.
Как только дом окончательно запер меня внутри, я решил просто сидеть на диване смирно и стараться не двигаться. Только не спрашивайте, почему, лады? Тогда мне этот вариант показался самым разумным. Дом не может меня запутать, если я не двигаюсь, так ведь? Вот именно. Поэтому я включил телевизор и под его бормотание попытался отвлечь себя от нарастающей паники и как-то все рационализировать.
Ну то есть, да, такое никак рационально не объяснить. Сейчас я трезв как стеклышко и не могу свалить все на галлюцинации от выпивки. Конечно, всегда есть вероятность, что я умудрился поймать белочку, но это звучит сомнительно. Я не принимал никаких новых лекарств в последнее время, так что они тоже ни при чем…
И вдруг внезапно мне в голову пришла идея. Я схватил телефон и набрал Пита (он мой друг, живет ниже по улице). Если Пит дома, то, может, получится уговорить его прийти и открыть дверь снаружи?.. Может, тогда я смогу выйти?..
– Как оно? – Пит поднял трубку после третьего гудка.
– Чувак, привет. Можешь помочь? Подойди на минутку к моему дому и открой входную дверь. Там не заперто. Я, кажется, впутался во что-то нехорошее, и мне очень не помешала бы помощь, правда.
– Странная просьба, сейчас приду. Жди через пару минут.
Наверное, он подумал, что я съехал с катушек. Но вдаваться в детали было некогда, так что я поблагодарил его и повесил трубку.
Глубоко ушедший в раздумья, я молча пялился в стену туда, где раньше была входная дверь. Наверное, я немного вывалился из реальности, потому что следующее, что помню, – это звонок телефона.
– А, да, извини. Ты уже на месте?
– Да, чувак. Я открыл дверь, как ты просил. Где ты, черт возьми? – С каждым словом в голосе Пита все нарастало беспокойство. Холодок пробежал по моему загривку, руки задрожали.
– Пит? Я сижу на диване в гостиной. Ты должен видеть меня от двери. – Слова с трудом проходили через сжатое спазмом горло.
– А вот и нет. Понятия не имею, где тут надо смеяться, но дом пуст. Даже света нет. Давай, чувак, говори, где ты? Поди ловишь приход в своей комнате?
– Нет, Пит, послушай! Я сижу на диване, прямо здесь. Здесь творится какая-то чертовщина. Приведи помощь, чувак, прошу.
– Как скажешь, я вхожу.
– НЕТ!
Но было слишком поздно.
– Где ты есть? Какого черта?! – Теперь я слышал Пита не из динамика телефона, нет. Я слышал его из коридора в другой стороне дома. Пара мгновений, и он встал прямо передо мной. – Что за хрень? Я вошел в дверь, а потом бац! И оказался здесь. Рановато для домов с привидениями, не находишь?
Иисусе. Теперь мы оба застряли здесь. Входная дверь так и не появилась. Окна тоже. И теперь еще и Пит попался в ловушку вместе со мной.
– Я понятия не имею, что тут происходит и как такое возможно. Но тут творится какая-то чертовщина, – простонал я сквозь слезы. Я рассказал ему о событиях прошлой ночи, а когда слова иссякли, он присел на диван рядом со мной, улыбаясь и раздраженно вздыхая.
– Черт, тебя хлебом не корми, дай помистифицировать. Чувак, ну просто какой-то новый уровень. Я прям впечатлен. – Боже, он еще и смеялся! – Что тут? Зеркала? Построил муляж коридора, да? Ты превзошел сам себя.
– Послушай, ты, придурок! – прошипел я, стиснув зубы. – Думаешь, я с тобой шутки шучу? Тут происходит странное дерьмо, а я понятия не имею, почему. Там где-то ползает чертова тварь, а я не хочу торчать тут, если она надумает вернуться. Надо что-то придумать.
– Ладно, ладно, – пробормотал он, вставая. – Если мы тут собираемся играть в Сумеречную зону, пожалуй, начну с сортира. Я как раз допивал четвертую чашку кофе, когда ты позвонил. Вторая дверь налево, так?
Я кивнул. Как он мог не заметить? Пит вошел в парадную дверь, а оказался в коридоре в середине дома. Как он может думать, что это прикол?
– Главное, закончить к восьми, – бормотал он на пути в ванную. – Я сегодня веду Дану на ужин. Она сказала, что хочет поехать в новый итальянский ресторанчик в центре города, но, блин, я бы лучше заточил парочку тако. Нет, я, конечно, пойду с ней, если сильно припрет, но… ЧЕРТ!
Он вдруг сорвался на крик. Я вскочил с дивана и побежал в сторону ванной. Дверь была приоткрыта, косая полоса света прорезала холл… Не знаю, кого благодарить – бога или черта – за то, что я успел затормозить на пороге, чудом спасшись от участи, постигшей Пита.
Прямо за дверью, на месте того, что когда-то было моей ванной, теперь разверзлась пропасть. Бездонная, она была заполнена чернильной тьмой, уходящей в самую бездну. Это какой-то абсурд! Вот стены, раковина и душ на той стороне, но все это просто… плыло в пространстве.
– ПИТ! – крикнул я в пустоту. – Пит! Ты слышишь меня?
Никакого ответа. Только пустота.
Я отшатнулся обратно в коридор и упал, ударившись об стену. Он же не может быть мертв? Может, он как-то вышел на улицу? Может, так и я смогу выйти? Он же взял с собой телефон, может, я смогу с ним связаться?
Я вихрем понесся обратно в гостиную и чуть не разбил экран, со всей дури тыча “вызов” рядом с именем Пита.
Гудок пошел.
Один.
Второй.
Третий.
Трубку подняли с характерным щелчком.
– Срань господня, Пит! Ты меня напугал. Все в порядке?
Молчание. На том конце провода раздалось влажное хлюпанье.
– Пит? Ответь мне, черт тебя дери!
Оглушительный визг статики был мне ответом. Я чуть было не разбил телефон об стену, спасаясь от разрывающего перепонки звука. Где-то там среди помех прорвался отчаянный человеческий крик, а потом связь оборвалась.
***
И вот я снова сам по себе. Боже, на что я надеялся, когда думал, что выберусь отсюда? Теперь из-за меня, видимо, погиб Пит, и никто никогда об этом не узнает, потому что нас никогда не найдут!
Стук! Внезапный стук в дверь в конце коридора вырывает меня из бездны отчаяния. Отчаянные глухие удары, будто последняя мольба о помощи. Я поднимаюсь и медленно подхожу ближе, осторожно тянусь к ручке…
Слабый голос доносится с той стороны. Приглушенный, но еще слышимый. Я не могу разобрать слов, но его тон пропитан страхом. С болезненной решимостью схватившись за ручку, я открываю дверь.
И чуть не валюсь навзничь, когда в комнату как ураган врывается человек. Из проема появляется рука, впиваясь в стену около косяка, но мужчина резко захлопывает дверь. Отвратительный треск режет мне уши, рука борется, мечется в агонии, зажатая между рамой и тяжелой дверью, пытаясь когтистыми пальцами, скрюченными от боли, нащупать и разорвать добычу.
– Помоги! Пожалуйста! – Мужчина в панике смотрит на меня, жалко растянувшегося на полу. Я вскакиваю на ноги и бросаюсь к нему, всем весом наваливаясь на дверь. Рука не поддается, в ярости мечется перед нашими лицами, целит в глаза… Мужчина хватает ее за запястье, тянет вперед и со всей силы бьет плечом в дверь…
Еще один протяжный треск, резкий хлопок, и рука отрывается от того, к чему была прикреплена. Дверь захлопывается.
Оглушительный вопль сотрясает коридор, и мы понимаем: чья бы эта рука ни была, теперь оно на нас очень-очень зло.
Мужчина оттирает пот со лба и протягивает мне оторванную безжизненную руку. Чувак, ты думаешь, я к этому прикоснусь?!
– Спасибо за помощь. Я Джаспер. Итак, в какой части дома я оказался? – Он выглядит так, будто сошел с экрана ретро-фильма: волосы зачесаны назад, клетчатая рубашка на пуговицах с оторванными рукавами. И азартный блеск в ярко-зеленых глазах.
– В х-холле. Мужик, ты откуда взялся?
– Ну, это мой дом. Несколько дней назад случилась какая-то хрень, и вот я с тех пор тут бегаю. Дом не дает мне уйти. – Он опускает глаза на наручные часы. – Так-так, сейчас вторник, 16 января. Я тут уже шесть дней.
– Нет, чувак. Это мой дом. Я купил его несколько лет назад на аукционе банка. – Я уже вообще не знаю, что и думать.
– Что за чушь. Я живу здесь шесть лет. Купил это место новехоньким в 1948 году. – Джасперу, кем бы он ни был, я явно нравлюсь все меньше с каждой минутой. – Что значит твой дом? Мужик, да ты даже не выглядишь местным.
О. Мой. БОГ. Он сказал с 1948? Не может быть. Ему на вид не больше тридцати пяти. Не может он быть таким старым.
– Джаспер… Какой сейчас год? – нерешительно спрашиваю я.
– 1954, а что? Ты головой не ударялся? Я служил медиком в Нормандии, давай осмотрю тебя, если ты ранен.
– Нам, эм… давай присядем. Нам надо кое-что прояснить.
~
Оригинал (с) googlyeyes93
⠀Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
