В поместье Бэдсайд прибыл детектив, но вряд ли это грозит нам чем-то хорошим. Хотя что вообще может быть хорошего в месте, раз за разом отправляющим нас в чертову западню?
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
– Так-так-так, – начал Детектив. – Похоже, за столь короткое время вы успели неслабо облажаться.
Это был высокий, широкоплечий мужчина с темными волосами и козлиной бородкой. Его костюм-тройка в тонкую полоску полностью соответствовал атмосфере поместья. Композицию дополнял сиреневый галстук-бабочка и платочек в тон. Он стоял перед камином, положив одну руку на бедро, а в другой сжимая карманные часы. Прежде чем продолжить, он коротко взглянул на них.
– Попробуем еще разок?
Мы расположились вокруг него полукругом. Лорен и Тобиас отказались садиться. Натаниэль улыбался из своего любимого кресла у камина. Я присел на диванчик, а Джерри примостился на подлокотнике рядом. Я не особо обратил внимание на то, где были остальные, но Детектив добровольно-принудительно собрал нас всех в одном месте, пленив своим монологом.
Ну то есть буквально. Мы были пленниками в этом доме.
Эту групповую встречу нельзя было назвать добровольной. Нет, мы сопротивлялись ей изо всех сил. С тех пор, как мы впервые увидели детектива, увидели его костюм, с тех пор, как поняли, что он просто очередной персонаж игры и не имеет отношения к полицейским. Тогда-то все мы враз потеряли самообладание.
Джерри швырнул в него стулом. Детектив в ответ выбил ему оба передних зуба. Лорен попыталась ударить Детектива ножом. У нее оказался подбит глаз и разбита губа. Тобиас выпустил в него последнюю пулю, но Детектив просто сломал ему пальцы, державшие пистолет. Я даже не собирался делать вид, что сейчас последую их примеру. Когда я увидел, как пуля вонзилась в его плоть, не вызвав буквально никакой реакции, стало ясно, что игра не стоит свеч.
– Как вы, несомненно, уже поняли, – продолжал Детектив, убирая часы в карман со зловещей улыбкой, – тайна поместья Бэдсайд простирается дальше, чем кто-либо мог ожидать. Но я попробую для вас все упростить. Вот мое предложение: разгадайте загадку и получите свободу.
– Встречное предложение, – усмехнулась Лорен, – может, ты пойдешь и трахнешь себя кочергой?
Джерри сплюнул кровь в уже немаленькую лужу на полу и добавил:
– Не-не, трахаться – очень здорово. Этот хрен такого не заслуживает! Встречное-встречное предложение: может, ему хлебнуть говна? – В отличии от улыбки, неизменное хорошее настроение Джерри все еще было целым и нетронутым (хотя вот дикция оставляла желать лучшего, его слова звучали примерно так: “Тфахаца – осень здодова. Этот френ того не фафлушифает!” – но все мы поняли, что он имел в виду).
– Поддерживаю предыдущего оратора, – сказал я, поднимая руку.
– Так же, – добавила Лорен.
– Ета нафе офифальное рефение. Сэр. Иди хлебни гофна.
Огнестрельное ранение не причинило Детективу никакого вреда, но он все же не был полностью неуязвим. Он мог продолжать сиять фальшивой улыбкой, но всем было ясно, насколько он в ярости.
– Уверен, ваша группа рано или поздно найдет мотивацию к действию. Но до тех пор позвольте мне вам кое-что посоветовать: нет ни одной причины пытаться покинуть границы поместья. Каждое ваше действие повлечет за собой последствия. Если вы случайно пропустите подсказку, будет шанс…
– Ай, ф фопу ето дферьмо! – воскликнул Джерри, вскакивая на ноги и направляясь в гостиную.
– Я не закончил, – крикнул Детектив ему в спину.
Джерри почти сразу вернулся, с бутылкой в одной руке и стаканом в другой. Учитывая обстоятельства, вряд ли нашелся бы хоть один из нас, решивший бы осудить его. Не важно, насколько контрпродуктивно было это решение. Джерри сплюнул кровь на ковер, глотнул прямо из бутылки и сморщился от боли. Детектив хихикнул и продолжил:
– Как я уже говорил, вам нужно будет найти все подсказки, чтобы…
– Больфе вофмидефяти! – затянул Джерри, наполняя стакан до краев.
– Если продолжишь меня перебивать, – прорычал Детектив, – придется отправить тебя отдохнуть.
Тобиас повернулся к Джерри и подмигнул. Я не знал, что сейчас должно произойти, но, на всякий случай, внутренне подобрался.
– Что, скажи на милость, означает “больше восьмидесяти”? – спросил Детектив. Джерри подошел и выплеснул содержимое стакана ему в лицо.
– Фсе, где больфе вофмидефяти градусов, мофно подфечь.
Тобиас вскочил на ноги и бросился к камину. Он выхватил горящее полено и ударил им Детектива по голове. Того мгновенно охватило пламя. Джерри бросил бутылку с оставшимся спиртом ему под ноги. Она крошечным огненным шаром разлетелась вдребезги. Кожа Детектива пузырилась и плавилась, но он шагнул к Джерри и схватил его за горло. Я бросился к нему на помощь, однако горящий человек был слишком быстр. Он выбросил вперед свободную руку, схватил меня за плечо с нечеловеческой силой и продолжал сжимать пальцы, сквозь ткань рубашки, сквозь кожу, мышцы и сухожилия, впиваясь все глубже, пока не наткнулся на кость. Детектив поднял меня и швырнул, как тряпичную куклу, через всю комнату об стену. Я даже не успел закричать.
***
– Блять! – закричал я, хватаясь за плечо. Боли не было, но воспоминания о ней были слишком свежи.
Стоял дикий шум: все пытались перекричать друг друга со своих мест за столом.
– Что случилось? – спросил я.
– Чувак! – Джерри стиснул меня в медвежьих объятиях. – Я думал, ты умер! О черт! Зубы вернулись! Наконец-то я снова могу нормально сказать “жопа”! Двойная победа!
Некоторое время спустя хаос улегся, и все мы смогли поделиться обстоятельствами своей смерти. Очевидно, в этот раз я выбыл первым. Вскоре после этого Детектив убил Джерри и Тобиаса. Вольфганг и его мать попытались бежать, но “стая восьминогих белок” (не спрашивайте) разорвала их в клочья еще до того, как они добрались до конца подъездной дорожки. Лорен, Клэр и Бриджит честно пытались разгадать тайну Бэдсайд Мэнор, но огонь, разведенный Джерри, настолько вышел из-под контроля, что половина поместья сгорела дотла. Они укрылись на уцелевшей кухне, однако дверь захлопнулась, и комната тут же начала заполняться водой. Натаниэль дал им головоломку и поручил разгадать ее, пока время не истекло. Все трое утонули примерно через час. (Мне кажется, в этот раз я легко отделался).
Пронзительный звонок разнесся по дому.
– Что за хрень? – спросил Джерри.
– О, прекрасно! – ответил Натаниэль. – Похоже, детектив наконец прибыл! Он поможет нам разобраться в этом запутанном деле.
На этот раз мы не стали на него нападать. Просто потому, что в этом не было необходимости: мы даже не открыли ему дверь. Тобиас и Джерри соорудили баррикаду из тяжелой мебели у входа. А затем мы скрутили Натаниэля, завернули его в ковер, как бурито, и запихнули в гостиную. В этом, конечно, не было никакой необходимости, но на всякий случай еще и выключили ему свет.
Наконец все собрались в столовой, чтобы подвести неутешительные итоги.
– Где все оружие? – Тобиас достал свой пистолет и вынул магазин. – И почему у меня кончились патроны?
Я злобно глянул на Вольфганга, но решил, что сейчас не время и не место выяснять отношения.
– Мы использовали их в прошлые разы.
– То есть боеприпасы тут не возобновляемые? Это нелогично.
Лорен достала нож из перчатки:
– Он снова со мной. Но мы уже поняли, что против этих парней нож – вообще ни о чем.
– Тобиас! – Бриджит схватила мужа за руку и притянула к себе. – Что это такое? Расскажи, с чем мы столкнулись. – Она спрашивала так, будто реально ожидала, что он знает ответ.
Он промолчал. Тобиас все еще что-то скрывал. Возможно, что-то очень важное, но прежде, чем я успел начать выспрашивать, Клэр с пронзительным криком осела на землю. Лорен опустилась рядом с ней, пытаясь выяснить, в чем дело. Поднялся гомон. Все отвлеклись. Все, кроме меня. Потому что я почувствовал то же, что и она. Я уже знал то, что знала она. Я тоже узнал эту переворачивающую нутро энергию. Кто-то вот-вот умрет.
Я взглянул на Вольфганга как раз вовремя, чтобы увидеть, как он вонзает кухонный нож в горло матери.
Она упала не сразу. Сначала положила обе руки на стол. Реальность еще не успела настигнуть ее. Хоуп попыталась заговорить. Кровь хлынула из раны, оставив лицо призрачно-белым. Потом у нее подкосились ноги. Я подошел как раз вовремя, чтобы успеть ее подхватить. Опустившись на пол, я положил ее голову себе на колени. Она смотрела на меня, и страх плескался в ее глазах. Рукоять ножа двигалась в такт угасающему биению сердца женщины, изливающему потоки крови на ее платье.
Вольфганг уже исчез. Хоуп схватила меня за руку, попыталась что-то сказать, но захлебнулась собственной кровью. Ей недолго осталось.
В какой-то момент рядом с нами оказалась Бриджит. Она прижала подол платья к ране Хоуп в тщетной попытке остановить кровотечение. Но та отшатнулась и впилась мне в руку ногтями от боли. Она плакала. Не только от физических страданий. Еще и от душевных мук. От унижения. Ее худший страх стал явью. Не знаю, как воздействовала на меня Клэр, но сейчас это проявлялось особенно сильно. Мой разум широко раскрылся навстречу немому крику Хоуп.
Она так старалась быть хорошей мамой. Она боролась с этим демоном годами. Она окружила невыносимую правду непробиваемой стеной отрицания, потому что иначе не смогла бы выжить. Ее идеальный Вольфганг, ее драгоценный ангел, был болен. И в этом не было его вины. Она никак не могла исправить его, поэтому решила исправить остальное. Она защищала его. Прятала улики. Рисунки. Тела животных. Правду. Разве был у нее выбор?
До этого момента она по-настоящему не понимала, что такое “выбор”. Ровно до тех пор, пока у нее не отобрали возможность выбирать. Это было почти облегчением. Этот провал был для нее благодатью. Милосердие в смерти. Ей больше не нужно было притворяться. Она сделала все, что могла. И теперь, наконец, обрела покой.
– Она страдает, – сказала Лорен. – Может, стоит… ну, вы понимаете. Я имею в виду, что это не имеет большого значения. Мы ведь увидим ее снова, когда все повторится.
Глаза Хоуп в ужасе расширились, посылая новую волну электричества по моему телу. Последнее, что она услышала, последнее, что отложилось в ее угасающем сознании, вот эта вот непристойная реальность. Она ни от чего не освободилась. Она все еще оставалась пленницей. И эта мысль была просто невыносима. Я чуть не закричал вместо нее, но жизнь покинула тело Хоуп, обрывая связь между нами… Я вынырнул, хватая воздух ртом.
Во мне не осталось печали. Только жгучая жалость и гнев. Утерев слезы с лица, я сказал:
– Кто-нибудь, помогите мне найти этого паршивца, чтобы я смог убить его нахуй!
– Оно того не стоит, – отозвался Тобиас, помогая жене подняться.
– Почему? Если мы будем вот так раз за разом умирать и начинать все заново, какой смысл экономить время?
– У меня есть теория на этот счет, – ответил Тобиас. – Мы все помним, как умирали, так? Но мы помним и другие вещи, абсолютно невозможные. Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался.
– Лады. – Я не сдавался. – Всосал. Что осталось?
– Наши воспоминания – фальшивка. Видите ли, память – это не какое-то там эфемерное понятие, как душа, например. Это вполне реальный химический процесс, вызываемый цепочками аминокислот в нашем мозге. Стоит найти способ изменить этот процесс, и вы сможете убедить любого, что он испытал нечто, чего не испытывал, или что того, что совершенно определенно было, никогда не существовало.
– Ты намекаешь на то, – Лорен подхватила его рассуждения, – что кто-то собрал нас всех здесь и просто “имплантировал” воспоминания о последних нескольких днях? Что нас обманом заставили поверить, что мы не можем ни уйти, ни умереть? Зачем?
Тобиас прислонился к столу и обхватил подбородок рукой. Он долго смотрел в пол, прежде чем ответить:
– Есть и худший вариант. Если все мы жертвы имплантированных воспоминаний, ущерб может выйти далеко за рамки краткосрочного. Мы могли провести здесь куда больше “нескольких дней”. Нельзя доверять ничему, что мы помним. – Он медленно оглядел группу, задерживая взгляд на каждом на несколько секунд. А затем спросил: – Есть ли у кого-либо из вас воспоминания о событиях до сегодняшнего дня, которые можно считать объективно невозможными? Что-нибудь, что не укладывается в наше понимание Вселенной?
Я посмотрел на Клэр. Она поймала мой взгляд. Безмолвно она передала мне сообщение: “Не говори ему про меня”.
“Почему нет?” – подумал я в ответ.
“Потому, что он убил и препарировал бы меня, если бы только представилась возможность”.
– Ничего не приходит в голову, – солгал я.
– У нас тоже ничего необычного, – добавила Лорен.
– То же самое, – отозвался Джерри. – Я просто старая скучная инста-модель с шестью миллионами подписчиков.
– Итак, – я поспешил свернуть этот разговор до того, как он что-то заподозрит, – какой у нас план?
– Самое важное, что мы можем сделать, – это связаться с внешним миром. – Тобиас скрестил руки на груди. – Я могу соорудить примитивный усилитель сигнала для наших мобильных, но понадобятся кое-какие детали. Скорее всего, все, что нужно, найдется на кухне, однако, согласно нашим воспоминаниям, кухня – это ловушка.
– Итак… что делать-то? – Я повторил вопрос.
– Идти на кухню, – ответил он с улыбкой. – Если моя теория верна, то эти воспоминания – просто что-то вроде предохранителя, чтобы не допускать нас к запретным зонам. Если ошибочна… что ж, мы сразу это поймем, когда комната начнет заполняться водой.
Вы не поверите, но оказалось, что его теория была ошибочна. С другой стороны, на этот раз утонул он один. Мы попытались заблокировать дверь парой стульев, прежде чем ему войти, но она захлопнулась с такой силой, что прорезала баррикаду, как гильотина мягкое масло. Мы остались в безопасном коридоре и пытались общаться, перестукиваясь. По неясной причине, и Тобиас, и Джерри отлично владели азбукой Морзе, но толку от этого не было. Через час стук прекратился.
Мы хотели дать Бриджит возможность оплакать его, но уже столько времени было потрачено впустую… Как только она отошла от шока настолько, чтобы ответить на вопрос, Лорен мягко вступила:
– Бриджит, я хочу кое-что у тебя спросить.
Бриджит сидела в кресле у камина, дрожа всем телом и глядя прямо перед собой. Явно глубоко травмированная, но все еще вполне нормально функционирующая и способная к общению.
– Я всегда знала, что что-то подобное произойдет.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Лорен.
Джерри протянул Бриджит стакан с чем-то крепким. Та сделала глоток и продолжила:
– Лина. Я знала, что в конце концов он попадется.
– Кто такая Лина? – спросил я.
– Ты правда не знаешь? Я думала… может, все это не спроста. Может, вы все – подсадные из лаборатории. Думала, что вы проверяете нас, не сломаемся ли мы, не разболтаем ли секреты.
И в этот момент большой недостающий кусок головоломки встал на место. Лина не была кем-то. Это было что-то. Л.И.Н.А. – аббревиатура названия какой-то теневой организации, на которую, по всей видимости, работал Тобиас. Он не мог быть просто рядовым научным консультантом, отлично разбирающимся в схемах бомб и азбуке Морзе.
– Он был в системе еще до того, как мы начали встречаться, но я всегда знала, что что-то не так. – Бриджит сделала большой глоток. – Он разговаривал во сне. Оставлял бумаги на столе. Не закрывал электронную почту. Я до конца не уверена, но знаю достаточно, чтобы понимать, чем конкретно зарабатывает на жизнь мой муж. – Ее глаза покраснели и опухли. Слезы были готовы вот-вот прорвать плотину. – Тобиас был хорошим человеком. Но он работал на очень влиятельных людей. Я больше ничего не знаю, клянусь.
Клэр встала рядом с Лорен, наклонилась к Бриджит и отчеканила:
– Лгунья.
– Что?! – Бриджит уставилась на нее в шоке.
– Ты лжешь.
– Нет, нет, это правда! – Она затрясла головой. – Все это! Я любила его. Я… я… – Она выронила стакан и закрыла лицо руками, сотрясаясь в безудержных рыданиях. Но вдруг… рыдания изменились, превратились во что-то другое… что-то, подозрительно похожее на смех.
А потом она отняла руки от лица, явив нам широкую улыбку.
– Господи! – воскликнула она. – Вы хоть представляете, как долго я держала это в себе?! – Еще один приступ безумного смеха сотряс ее. – Господи Иисусе, да мне Оскар нужно вручить за такое выступление!
Я не мог поверить в такую метаморфозу. Не мог поверить, что вот только что испытывал к ней жалость.
– Что за херня происходит?! – требовательно спросил я.
Бриджит ткнула пальцем в сторону Клэр:
– А ты спроси у нашего экстрасенса. Она-то должна все знать.
Лорен отстранила сестру, вставая между ней и Бриджит.
– Ой, не надо делать вид, что это такой уж секрет, – насмешливо заявила Бриджит. – Вы не могли бы светануть этим еще очевиднее. Все секреты рано или поздно выплывают наружу, вот в чем фишка.
– И твой секрет – это?.. – вклинился я.
Она смерила меня взглядом, встала и выпрямилась во весь рост. Внезапно я почувствовал себя очень слабым и беззащитным. Я точно знал, что женщина, возвышающаяся надо мной, может убить меня десятью разными способами, если захочет.
– Расскажи твой, а я расскажу свой, – сказала она.
– Она шпионка, – подытожила Клэр.
– Ну, не так примитивно, – в голосе Бриджит звучала искренняя гордость, – но да. Думаю, вы уже уловили суть. Тобиас был моим заданием. Он легко может быть самым умным человеком на свете, но и у него есть слабость, которой грех было не воспользоваться.
– А что за ЛИНА? – спросил я.
– Лаборатория исследований и науки антропогенеза им. Лискова. Глобальный мозговой центр, специализирующийся на исследовании применения паранормальных явлений, назовем это так. Все происходящее должно быть как-то с этим связано. Как только старая карга откинулась, Тобиас тут же позвонил своим помощникам и сообщил им, что тут творится. Он слишком важная фигура, чтобы просто бросить его на растерзание шерифу крошечного городка, расследующему убийство. Сюда в течение часа должна была прибыть спасательная бригада, но этого не случилось. Единственное логичное объяснение происходящему только в том, что они этой штукой и управляют. Не знаю, может, это все просто уловка, чтобы проверить меня или выбить признание. Если так, то мне уже похер. – Она прокричала, подняв к небу средний палец: – Слышите вы, высокомерные ублюдки? Мне все равно! Вы победили! Я просто хочу уйти!
Пока она снова и снова повторяла одно и то же на разные лады, мне в голову пришла одна мысль… Я был прав. Тобиас развел нас по номерам и вызвал подкрепление. Но это было еще до первой перезагрузки. Мог ли телефонный звонок быть просто “отменен”, как наши травмы?
– Есть идея, – сказал я.
– Ну, значит, теперь ты у нас главный, да? – Бриджит откинулась на спинку стула.
– Возможно, это самый тупой план, какой я когда-либо придумывал. Но, как минимум, стоит попробовать.
– Я в деле! – с энтузиазмом воскликнул Джерри.
– Но я даже еще не объяснил, в чем суть.
– Ты зацепил меня фразой о самом тупом плане.
Я только вздохнул.
– Ну? Что за план? – спросила Лорен.
– Думаю, надо снова воспользоваться стационарным телефоном. Может, нам повезет, и получится вызвать помощь.
– Ой, да делай, что хочешь, – вклинилась Бриджит. – А я останусь здесь, пока все не закончится. Я уже достаточно раз умирала за сегодня. Так что мой план: напиться и уснуть.
Отлично. Теперь мы снова разделяемся. Что может пойти не так?
***
Я оставил Лорен и Клэр присмотреть за Бриджит. И наказал кричать, если вдруг где-то заметят Вольфганга или Детектива. Мы с Джерри вошли в подвал, и я затаил дыхание, ожидая, что сейчас дверь намертво захлопнется за нами. Но никаких явных ловушек не было. Я подошел к телефону, поднял трубку и осмотрел на предмет игл или бомб в неожиданных местах. Чисто. Гудок идет. Пока все складывалось удачно. Я кивнул Джерри. Он показал мне большой палец.
По памяти я набрал номер полицейского участка нашего города. Гудок шел за гудком так долго, что я уже начал терять надежду, но, наконец, кто-то ответил. Алли-блять-луйя.
– Департамент шерифа, – сказал веселый женский голос с южным акцентом. Я не узнал ее. Видимо, новенькая. – Чем я могу вам помочь?
– Привет, мне срочно нужно поговорить с шерифом. Это важно.
– У вас все в порядке, м-м-м?
– Абсолютно нет. Пожалуйста, соедините меня с шерифом.
– Я бы с удовольствием, но он сейчас не доступен. У нас тут, знаете ли, середина ночи. Но если вы оставите сообщение, я его обязательно передам, как только он вернется.
Я посмотрел на Джерри и отрицательно покачал головой: нет.
Он придурковато сквасился. Не уверен, что это должно было значить.
– Пошла ты, – бросил я в трубку.
– Прошу прощения?
– Вы приложили столько усилий, чтобы заманить нас в ловушку, построить этот чертов дом, убедить нас, что мы сходим с ума, но даже не смогли довести до конца ваши “фундаментальные” исследования. Что за идиотскую конспирологию в стиле клуба Микки-Мауса вы тут развели?
– Если это какая-то шутка, то мне не смешно. Я хочу уведомить вас, что это преступление, звонить…
– Шериф не мужчина, придурошная. Ее зовут О’Брайен.
Женщина на другом конце провода долго молчала. Когда она наконец заговорила, ее акцент как рукой сняло. Вместе с хорошим настроением.
– Что с тобой не так, Джек? Почему ты не можешь просто на минуточку стать нормальным и спокойно играть в эту сраную игру?! Это не так уж и трудно! Я даже облегчу вам задачу, ведь у вас уже минус два человека. Все, что вам нужно сделать, – это просто работать вместе и найти ключ от чердака прежде, чем Кода найдет вас. Все просто, не так ли?
– Что, блять, еще за Кода?
Линия оборвалась как раз в тот момент, когда Джерри рассеянно спросил:
– Эй, Джек? Тут разве раньше не стояло чучело белого медведя?
~
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
