Ты не хотел играть в эту игру… Что ж, захочешь играть в другую. Выбирай на свой вкус, дружок, и, главное, помни, зачем ты здесь.
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Изображение мигнуло, как заевший кадр, и комната вдруг исчезла. Прежде чем я смог зафиксировать происходящее, окружение сменилось. Бетонные стены. Густой влажный воздух. С потолка свисала на проводе единственная голая лампочка. Я оказался в подвале.
Медведя Коды больше не было в углу. На его месте (или ее месте? Кода может быть женским именем?) стоял деревянный гроб. Прежде чем я успел сказать “Какого хрена?”, спектакль начался. Крышка гроба откинулась с пронзительным скрипом, явив мне спящую внутри женщину. Она стояла, закрыв глаза и скрестив руки на груди (стоп, а как она крышку-то открыла?). Я сразу узнал ее. Бриджит. Или некая ее версия. Я почти отвел глаза, потому что было что-то неоспоримо жуткое в том, чтобы вот так стоять и пялиться на женщину в отключке. Особенно если на этой женщине не было абсолютно ничего, кроме просвечивающего, тонкого, как бумага, белого платья. Судя по тому, как наряд обтягивал каждый выступ и впадинку ее тела, словно вторая кожа, с тем же успехом она могла вообще ничего не надевать. Но прежде чем я успел в смущении отвернуться, Бриджит открыла глаза. Два горящих красным зрачка уставились на меня. Она опустила руки и шагнула вперед… хотя я скорее описал бы ее движение как “парение”. Длинные рыжие волосы развевались позади, как на фото с большой выдержкой, не подчиняясь обычным законам физики.
– Он готоф? – спросила она, застыв в нескольких футах от меня, на расстоянии броска. Странный акцент в этот раз был гораздо более преувеличенным, а, когда Бриджит говорила, из-под ее верхней губы показывались два удлиненных клыка.
– Слушай, извини, – сказал я как мог вежливо, – но, может, ты хочешь одолжить там куртку мою или типа того? Тут… э-э-э… тут прохладно.
– Он готов. – Второй голос раздался прямо за моим ухом. Я обернулся и увидел Лорен, одетую в то, что можно описать только как, м-м-м… влажные фантазии на тему купальника БДСМ-госпожи. Черные кожаные ремни, пара кусков сетки тут и там, тушь, помада… и больше ничего.
– Свежевание разума завершено. Он понятия не имеет, что произошло и где очутился. Он совершенно сбит с толку.
Ну вот с последним утверждением я охотно согласился. А остальное было похоже на тарабарщину.
– Префосходно! – воскликнула Бриджит. Она в мановение ока оказалась рядом со мной. Чувственно обвила рукой мой торс, прижала ладонь к сердцу и притянула меня к себе, упираясь холодной грудью мне в спину и шепча на ухо: – Я хотела этого с тех пор, как он фошел.
– Дамы, вы знаете… сколько весит белый медведь? – пробормотал я.
Они обе кокетливо захихикали. У Лорен оказались такие же клыки, как у Бриджит. Я чувствовал себя максимально неловко.
В этот момент дверь наверху подвальной лестницы с грохотом распахнулась, ударившись о бетонную стену. В проеме стоял Джерри в покрытой кровью рубахе, с арбалетом в руках и выражением радостного безумия в глазах.
Женщины тут же оборвали смех.
– Нефозможно! – прошипела Бриджит. – Ты должен был быть мертф!
– Да, – ответил он, выходя на лестницу, – А ты должна была быть круглой дурой! И, думаю, я здесь единственный, кто не оправдал ожиданий. – И, наставив арбалет на Лорен, он выпустил стрелу.
Когда наконечник пронзил ее грудь, Лорен вскрикнула, упала на колени и воскликнула: “Ай, черт! Ты убил меня, говна кусок!” А затем вспыхнула белым пламенем, тут же погасшим, оставив после себя кучку пепла.
Бриджит толкнула меня в стену с куда большей силой, чем можно было ожидать от человека ее размера. Я упал на землю и теперь наблюдал, как она плывет к Джерри.
– Ты опоздал, Джеремия Камбербэтч. Свежевание разума завершено. Тфой друг считает, что фсе это нереально. И, что бы ты не сказал, его уже не переубедить! Фсе, что ты можешь, – присоединиться к нам!
Она неуклонно приближалась, и Джерри бросил арбалет на землю. Она стиснула зубы и бросилась в атаку, злобно шипя. Должно быть, Бриджит не заметила деревянный кол у него за поясом. Джерри всадил его глубоко ей в сердце.
– Сосни-ка этого, кровососка!
Она, взвыв от боли, вспыхнула белым пламенем. (Смею предположить, что дамам следовало бы носить чуть больше брони на единственном уязвимом органе, но кто бы меня спрашивал, так что…)
Я потянулся и аккуратно пошевелил конечностями, проверяя, все ли кости целы. Основной удар пришелся на плечо, но, за исключением болезненного синяка, жаловаться было не на что. Я встал на ноги. Джерри подлетел, схватил меня за плечи и начал трясти, как маракасы:
– Джек! Ты в порядке? ГОВОРИ СО МНОЙ, МАТЬ ТВОЮ!
Пришлось немного подождать, пока ему надоест болтать меня туда-сюда, прежде чем ответить: “Я в порядке”.
– Очнись! – заорал он и влепил мне пощечину.
– Эй, чувак! Кончай бить людей. Мы уже говорили об этом! – ответил я, отвешивая ему пощечину в ответ.
– Ты знаешь, где находишься? – Джерри прижал руку к щеке. – Можешь вспомнить, что происходит?
Я огляделся по сторонам.
– Ну, думаю, мы все еще заперты в Бэдсайд Мэнор. – Я посмотрел на кучки пепла на полу, окровавленную рубашку Джерри… – Однако я, видимо, что-то пропустил.
– О Боже! Они освежевали твой разум! – Он снова принялся трясти меня.
– Кто они?
– Вампиры!
– А. Ага. Что?!
– Щас расскажу. Тебя зовут Джек Таунсенд. Я – Джерри, твой лучший друг. Я одолжил тебе десять тысяч долларов (вернешь, когда сможешь), и мы отправились в путешествие по пересеченной местности. А потом наша машина сломалась неподалеку от этого жуткого поместья. Мы пришли сюда, собираясь попросить воспользоваться телефоном, а потом БАЦ! Оказалось, что это место – классическое логово вампирского секс-культа. Я всю ночь за ними гонялся. А они захватили тебя и собирались превратить в секс-раба, стерев память.
Он отошел, чтобы поднять арбалет.
– То есть, – начал я, – ты говоришь, что сексуально озабоченные вампиры промыли мне мозги, чтобы я поверил, что все происходящее – просто симуляция?
– Симуляция? – повторил Джерри, вытаскивая стрелу из колчана и заряжая арбалет. – Типа как в классике научной фантастики “Матрице” 1999 года?
– Нет, скорее Джуман… – Он сунул оружие мне в руки.
– Нет времени обсуждать жанроопределяющие шедевры кинематографа! Надо убираться отсюда, пока Вольфганг – король вампиров – не оправился от моей чесночной базуки. Долгая история. Напомни потом рассказать тебе.
Джерри был уже на лестнице, но мой простой вопрос заставил его остановиться:
– Какое домашнее животное у Люси?
Он обернулся, чтобы увидеть, как я целюсь ему в лицо из арбалета.
Он пораженно моргнул, затем произнес:
– Полегче, Джек. Не будешь же ты в меня стрелять. Я твой друг.
– Ты понятия не имеешь, кто такая Люси, не так ли?
– Это все игры твоего освежеванного разума.
– Значит, ты знаешь Люси?
– Естественно.
– Докажи. Какое у нее домашнее животное?
– Змея. Она держит змею.
Я дал ему несколько секунд на случай, если вдруг появится второй вариант. А затем сказал:
– Снова мимо.
– Черт.
Я целился ему в ногу, но арбалет не настолько интуитивно понятное оружие, как вам может казаться. Выстрел случился примерно на полсекунды позже, чем я ожидал, и стрела пронзила его колено. Существо, прикидывавшееся Джерри, уперло руки в бока и покачало головой.
– Доволен? – пробурчало оно, хмуро смотря на меня.
***
Стены исчезли. Вокруг меня была лишь темнота. А потом я открыл глаза и увидел ослепительный свет… Точнее говоря, кто-то слепил мне глаза фонариком.
Голос Хоуп донесся до меня раньше, чем получилось что-то разглядеть:
– Зрачки одинаковые, реагируют на свет.
Я попытался сесть, но она твердой рукой уложила меня обратно. Еще пара рук присоединилась, удерживая меня на месте. Металлический потолок маячил всего в метре надо мной. Комнатка была крохотной. Вдоль стен теснились стеллажи с укладками в индивидуальных упаковках. В воздухе витала странная смесь стерильности, земли и меди.
Интересно. Это что-то новенькое.
Я лежал ничком на какой-то плите, Хоуп стояла слева, а справа (до меня внезапно дошло) обнаружился Детектив. И тот, и другая были одеты в одинаковую синюю униформу с символом Гермеса на груди… Я очень живо узнал в нем нашивку парамедиков.
Хоуп держала шприц… Впрочем, недолго. Детектив мог сколько угодно шикать на меня и призывать успокоиться, но хрена с два они бы воткнули это в меня. Я согнул здоровую ногу, насколько мог, и ударил Хоуп прямо в лицо, свалив ее на землю. (Звучит впечатляюще, если не знать, что изначально я целился в руку со шприцом.) Детектив отпустил меня и бросился ей на помощь, а я использовал паузу, чтобы сесть и выглянуть в открытые двери машины скорой помощи.
Она стояла на обочине пустынной проселочной дороги. Солнце садилось. Неподалеку дымил мой Ниссан, смятый и обернутый вокруг большого дуба. Машина была полностью уничтожена. Единственное более или менее целое место осталось со стороны пассажира. Брызги крови алели на капоте и разбросанных как конфетти осколках стекла. Между машиной скорой и деревом еще два парамедика стояли над чем-то, накрытым простыней и подозрительно похожим на человеческое тело.
Детектив помог Хоуп подняться на ноги, повернулся ко мне и произнес:
– Сэр, пожалуйста, успокойтесь.! Мы здесь, чтобы помочь вам. Мы не причиним вам вреда. Вы попали в ужасную аварию, получили серьезную травму головы. Мы пытаемся вам помочь.
– Ой, да ладно тебе, чувак. – Я закатил глаза. – Получше ничего не придумал?
– Я не пытаюсь вас обмануть. К тому времени, как мы прибыли на место происшествия, вы потеряли много крови…
– Пропусти интро, будь другом, – оборвал его я. – Я бывал в машинах скорой помощи чаще, чем следовало бы, поэтому могу понять, когда что-то выглядит неправильно. Черт, ребята, да вы даже без перчаток.
Детектив и Хоуп переглянулись.
Я махнул рукой и сказал:
– Следующий.
С тихим “пуф” скорая исчезла.
***
Когда мир вновь образовался вокруг меня, декорации были уже совершенно другими. Каменный пол. Факелы на кирпичных стенах освещали оружие и щиты. Все вокруг навевало мысли о средневековье. Особенно вид из двух узких окон: черные клубы дыма с пробивающимися тут и там всполохами отчаянных пожаров, полыхающих далеко внизу.
Я сел как раз вовремя: огромные двери в конце коридора распахнулись, впуская мужчину. Он был одет в доспехи, покрытые грязью и еще свежей кровью. Как только дверь захлопнулась, рыцарь снял шлем.
Тобиас.
– Милорд! – сказал он, почему-то уставившись на меня. Тобиас упал на колено, прежде чем продолжить: – Армия нежити уже у ворот замка. Наши воины готовы броситься в последний бой. Мы ждем лишь вашего приказа.
Я оглядел гигантскую комнату, но никого больше не увидел.
– А при чем тут я? О черт, я что, король в этом сценарии? Нет, это, конечно, прогресс, но ты сказал там у нас… что?.. “Армия нежити”? – В этот момент я понял, что на мне тоже доспехи. И они сидели на удивление хорошо, будто были выкованы специально для меня. В отличии от серебряного нагрудника Тобиаса, мой сверкал золотом. Забавно. А больную ногу они мне заменили на шипастый протез, усыпанный драгоценными камнями. Весьма… интересная (хотя и абсолютно непрактичная) милитаристическая эстетика.
– Милорд, – повторил Тобиас с чуть большей настойчивостью. – Ваш язык чужд мудрости вашего величества. Какие злокозненные духи поселились в вашей светлой голове? Что за темные чары околдовали вас?
– Я понятия не имею, что ты там бормочешь.
Тобиас вскочил на ноги и крикнул в никуда:
– Великий волшебник! Явись! В сей скорбный час ты нужен своему королю!
Фиолетовая струя дыма, взявшись из ниоткуда, вдруг приняла форму старика в темной мантии. Его глаза были скрыты под черной вуалью. В руке у он держал посох с выгравированными змеями, обвивающими рукоять. А на его лице красовались до боли знакомые моржовые усы.
– Зачем ты вызвал меня с линии фронта? Армия нежити прорвалась к стенам нашего замка!
– Великий волшебник! Его величество изрыгает безумные речи! Должно быть, враг околдовал его разум!
Волшебник-Натаниэль взмахнул посохом, притушив свет факелов и вызвав гигантскую огненную птицу. Она оторвалась от рукояти, ударилась об потолок, проливая потоки огня на все четыре стены, и рассеялась. Торжественным тоном волшебник произнес:
– Суровая судьба постигла нашего драгоценного короля. Колдуны-некроманты наложили проклятие на его разум. Спутали воспоминания. Он искренне уверен, что не является наследником нашего благословенного королевства. Нет, хуже, что он не из нашего мира.
– Но как нам рассеять это безумие?! – возопил Тобиас.
– Боюсь, уже слишком поздно. Но надежда есть, мой добрый друг. Еще можно применить контрзаклятие.
В этот момент двери снова распахнулись, впуская Джерри, с ног до головы закованного в разномастные доспехи.
– Срань господня, парни! Гоблины прорвались, они здесь, и они чертовски злы! И у этих ублюдков есть что-то типа бумерангов из человеческих костей и дерьма! Вы, блять, это видели? Это просто безумное дерь… – Джерри увидел меня и коротко кивнул в знак приветствия: – Йоу, Джек. Че-как?
Тобиас раздраженно фыркнул.
– Сорян, чувак, – пожал плечами Джерри. – Я вам сразу сказал, еще до того, как мы начали, что понятия не имею, как разговаривать в стиле Подземелий и Драконов.
Тобиас, досадливо скривившись, опустил голову и ущипнул себя за переносицу.
– Ребя-я-ят… – сказал я, – вам не кажется, что вы с этим переборщили?
Детектив материализовался из ниоткуда. Стоило ему только щелкнуть пальцами, как все остальные испарились, оставив нас только вдвоем.
– Ты – загадка, Джек. Может быть, я подхожу к этому не с той стороны? Ты, кажется, не испытываешь по этому поводу особых эмоций. Но, возможно, нам удастся найти компромисс?
***
Я оторвался от печатной машинки, когда Клэр вошла в комнату. “Тук-тук”, – улыбаясь, сказал она немного запоздало. Но на ее улыбку невозможно было не ответить. Само очарование.
Я посмотрел на часы на рабочем столе. Полшестого. Опять засиделся допоздна. Клэр, должно быть, поняла, что я был в потоке и не хотела прерывать творческий процесс. Одна из тех вещей, что так мне нравились в ней.
– Как дела? – спросила она.
– Пять тысяч слов сегодня, – ответил я, проверив свой прогресс. – Не такие уж ужасные. Две-три из них даже почти довел до конца.
– Дописал сцену с вампирами? – Клэр подошла ближе.
– Да, но, возможно, ты не захочешь ее читать
– Я не могу читать ни одну из твоих историй. – Она наклонилась и поцеловала меня. – Они слишком странные для меня.
– Справедливо.
– Давай все же закругляйся на сегодня. Мне нужна помощь на кухне.
Я оставил вордовский документ с историей Бэдсайд Мэнор открытым, хоть и знал, что скорее всего не вернусь к ней ближайшие несколько месяцев. Мой издатель уже недвусмысленно высказался по поводу этой концепции: у нее нет абсолютно никаких достоинств, а мое время было бы намного лучше потратить на написание сценариев для рекламы страхования автомобилей. “Вот где большие деньги!” – приговаривал он.
Мы вышли в гостиную, где близнецы, как завороженные, сидели перед телевизором, внимая болтовне говорящей вороны и рогатого кенгуру с канала Дисней.
Клэр загородила телевизор, чтобы привлечь их внимание:
– Пора готовиться к ужину, – сказала она мама-голосом. – Приедут ваши тетя Лорен и дядя Джерри.
Дети взорвались ликованием, будто и не виделись с Лорен и Джерри почти каждую неделю. Когда они убежали в ванную, мне в голову пришла одна мысль.
Темная, мрачная мысль.
Болезненное ощущение, будто с моего сознания, как с болячки, сорвали струп.
Клэр посмотрела на меня. В ее пронзительных голубых глазах отразилась та же тень. Мы оба знали, что мы оба знали.
Мы заговорили разом, тут же остановились, а потом снова начали, перебивая друг друга. Она засмеялась:
– Давай ты первый.
– Все здесь кажется неправильным, – пожал я плечами.
– Да, – согласилась она, – знаю.
Я вздохнул:
– Это так странно. Я имею в виду, без обид! Дело не в тебе. Я думаю, ты симпатичная и все такое.
– О, ясно, – улыбнулась Клэр. – Ничем тебя не пронять.
Она протянула руку. Я взял ее ладонь своей и потряс. Ее хватка была твердой, профессиональной и абсолютно платонической.
Я огляделся в поисках аварийного выхода, но не смог его найти. Зато увидел, как мои дети смотрят на меня печальными мертвыми глазами.
– Папа? – хором спросили они.
– Простите, детки, ничего личного.
Они исчезли в клубах дыма, мир вокруг меня исчез вместе с ними, не оставив ничего, кроме тьмы вечности. Бесконечной пустоты.
– Что это за место?
Пустота ответила, вкладывая слова мне прямо в голову:
Неужели ты не понял? Это место становится таким, каким ты хочешь его видеть. Хочешь, стань героем, поборовшим секретный правительственный эксперимент. Хочешь, преврати его в то, что больше всего ненавидишь, и уничтожь. Или может хочешь создать здесь рай, в котором сможешь наконец отдохнуть? Это место может быть чем угодно. Всем, чего ты желаешь, что скребется в потаенных уголках твоей души. Все, что нужно делать, – играть в нашу игру.
– Ладно. – Меня только что осенила идея. – Можешь вернуть меня в замок?
…серьезно?
Кто бы ни скрывался за Пустотой, мысли мои он читать не мог. Он понятия не имел, что я планирую.
– Да, серьезно.
Бесконечное ничто с хлопком исчезло. Я вернулся в замок. Огромные двери в конце коридора распахнулись, впуская мужчину. Он был одет в доспехи, покрытые грязью и еще свежей кровью. Как только дверь захлопнулась, он снял шлем.
Тобиас.
– Милорд! – сказал он, почему-то уставившись на меня. Тобиас упал на колено, прежде чем продолжить: – Армия нежити уже у ворот замка. Наши воины готовы броситься в последний бой. Мы ждем лишь вашего приказа.
– Я приказываю тебе… – Я огляделся, желая убедиться, что вокруг нет никого, кто мог бы вмешаться. Никого не и было. – …Эй, гляди-ка, что там такое??!
Тобиас обернулся через плечо, посмотреть, на что я указываю. Воспользовавшись его замешательством, я бросился к ближайшему окну.
– НЕТ! Милорд! – Это последнее, что я услышал, прежде чем нырнуть лицом вниз.
Как и ожидалось, земля была достаточно далеко, чтобы я смог осуществить свой план. Внизу гоблины и скелеты сражались с рыцарями, закованными в броню, но я смотрел только на приближающуюся землю. Я парил в невесомости, падал, мчался навстречу неизбежному столкновению. Говорят, прыгуны всегда сожалеют о своем решении в тот момент, когда становится слишком поздно. Мой собственный опыт не стал исключением. Но больше я все равно ничего не мог сделать. Только так можно было разорвать порочный круг. Логика сновидений. Можно прыгнуть. Можно лететь. Но никогда, никогда не получится столкнуться с землей, иначе умрешь и в реальности. Вот почему мы всегда просыпаемся, пока не стало слишком поздно. Да, конечно, это могут быть просто бабушкины сказки, но что мне было терять? Земля поднялась мне навстречу, и потому, что я не мог остановить смерть, и она любезно бла-бла-бла…
Я открыл глаза.
Я проснулся.
Наконец-то я проснулся.
~
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
