Я не понимаю, что происходит! Это не мой брат, не мои воспоминания и не моя жизнь! Что я вообще такое?!
~
Итак, все заканчивается тем, что я умираю. Не в буквальном смысле, конечно. Но и не в переносном. Может быть, в философском? Как мы вообще дошли до этого? Как обычное видео детских лет могло привести ко всему этому насилию, смерти и полному краху реальности, в которой я жил? Ну, думаю, вы здесь именно для того, чтобы это выяснить.
Джастин продолжал звонить мне и посылать сообщения, но я был не в состоянии ответить. Не уверен, было ли это заметно, но мое психическое состояние временами можно описать как довольно расшатанное. Если вдруг настигает опасность, у меня обнаруживается небольшая склонность нырять в бездонную бездну тревоги, и я мало что могу с этим поделать. Ну, разве что погладить Дэйва.
Этим я занимался уже полчаса. Просто сидел и гладил его пушистое кошачье величество, так что блестящий рыжий мех вскоре покрылся алыми пятнами крови. Как-то не получилось привести себя в порядок до сих пор. Да и где? Моя ванна (как и собственно душ) была заполнена тем, что осталось от “мамы”, и разбираться с этим не было никакого желания.
Сообщения от Джастина все продолжали поступать и в какой-то момент стали приходить так часто, что их было уже невозможно игнорировать. Я прокрутил бесконечный список ругательств капсом и потоков ненависти, сосредоточившись на последних пяти сообщениях, которые казались чуть более уравновешенными, зато куда более тревожащими.
Джастин: Приходи в дедушкину хижину ко мне, Джеффи.
Джастин: Приходи один, если хочешь, чтоб мальчишка остался в живых.
Джастин: Ты же не хочешь, чтобы это повторилось, так?
Джастин: Ты не хочешь еще больше запачкать руки в крови.
Джастин: Увидимся.
Я многого не понимал и многого не хотел понимать. Я чувствовал их, запертых в моем сознании: воспоминания возрождались, все больше, больше, больше… Но я не мог дать им волю. Ни за что. Я ни за что не вернусь в то место. Мягкие стены. Размягченный разум.
***
Я не был в хижине целую вечность, скорее всего, перестал приезжать еще до смерти деда, но она располагалась далеко от города, а у меня не было ни времени, ни сил, чтобы проделать этот путь пешком. К счастью, один из соседских детей бросил посреди улицы старый мопед, а эти штуковины можно завести одним поворотом отвертки. Поэтому я без колебаний сунул Дэйва под куртку, и мы отправились в путь.
Мы ехали часа три-четыре, приходилось останавливаться несколько раз, чтобы заправить смехотворно маленький бак мопеда. Дэйв хранил спокойствие, как обычно, но к тому времени, как мы свернули с главной дороги, направляясь к финальной точке маршрута, даже ему передалось мое волнение. Пришлось бросить мопед где-то на полпути, так что я пустил Дэйва бежать свободно последние пару километров.
Хижина торчала как бельмо на глазу. Она всегда была бельмом на глазу. Дед боролся за свою собственность как зверь после того, как некоторые неприятные инциденты с федералами вынудили его скрываться некоторое время. Она стояла прямо на краю утеса, опасное место, где прямо за ветхими перилами балкона мир кончался десятиметровым отвесным обрывом. По спине у меня пробежал холодок, когда я заметил силуэт Джастина в одном из окон. У меня не было ни намека на план, и я совершенно не знал, чего ожидать. Джастин, которого я знал, исчез, а на его месте возник жестокий психопат, лелеющий неизвестные мотивы.
Я взял слонявшегося рядом Дэйва на руки и трижды постучал в парадную дверь.
– Джеффи. – Джастин тепло мне улыбнулся. – Как я рад, что ты смог выбраться.
Он казался слегка взволнованным, но в целом был в отличной форме. Печка позади него освещала комнату, потрепанную мебель и выцветшие обои пульсирующим теплым светом. Он жестом пригласил меня войти, а из глубин домика донесся приглушенный плач.
– Эм, это… э-э-э… ребенок Дженны?
– Именно, – усмехнулся Джастин. – С ним все в порядке, не волнуйся. Я только что накормил его какой-то смесью, так что он счастлив, как покойник на похоронах. Входи, Джеффи. Сядь. Нам многое нужно обсудить.
Я неторопливо прошел в гостиную, нервно оглядываясь. Здесь ничего не менялось. Все та же безвкусная дыра. Заплесневелые старые шкуры и поломанные рога на стенах. Я сел в дедушкино кресло-качалку и посадил Дэйва себе на колени, отчаянно пытаясь определить, где психопат держит ребенка. Джастин грубо похлопал меня по спине и присел на диван напротив.
– Джеффи, Джеффи, Джеффи, – вздохнул он. – Что же нам с тобой делать, Джеффи?
– Я даже не знаю, зачем я здесь, Джастин. – Я блуждал взглядом по комнате. – Но, полагаю, ты меня сейчас просветишь.
Он рассмеялся, запрокинув голову:
– Конечно, знаешь, Джеффи. Конечно. Ты знаешь, что я прикончил маму, а я знаю, что ты убил папу. Теперь мы одинаковые, Джеффи. Даже если отбросить убийство родителей, вспомни, как мы были близки!
Я помнил. Джастин всегда заботился обо мне. Оберегал меня. Наверное, именно поэтому мне так сложно было осознать происходящее. Я никогда раньше не видел его с этой стороны и был уверен, что отлично знаю брата.
– Но ты не помнишь, почему, не так ли? – Он наклонился вперед, его зрачки лихорадочно метались туда-сюда. – Почему я был так добр к тебе?
– Эм… О чем ты?
– Ой, боже, я знал, что с тобой кое-что сделали в институте, но не думал, что все настолько плохо, – сказал он, закатывая глаза. – Знаешь, они ведь из-за тебя остановились. “Бедному Джеффи не под силу с этим справиться”. Они ни разу не задумались, могу ли я с этим справиться. Правда же? Не-ет, они сломали меня, Джеффи, и им было плевать.
– Э-э-э… Я не… не понимаю, как они тебя сломали? С чем я не мог справиться?
– С убийствами, конечно! – Джастин рассмеялся, хлопнув себя по бедру. – О, как они наслаждались своей порочностью. Чем ужаснее, тем лучше. Посадить бедняжку Джеффи в ванную, полную крови, – легко! Заставить Джастина вырезать органы у жертвы и скормить малышам их по кусочку? Еще лучше! Ну что за семейка, а? Не удивительно, что в конце концов ты сорвался.
Воспоминания хлынули на меня безудержным потоком. Крики. Реки крови. Жесткие волокна недоваренной почки у меня на языке. Нож в моей руке и старое, уродливое, отвратительное лицо…
– Дедушка был хуже всех. По правде говоря, я думаю, они были счастливы, когда ты его прикончил. Вот тогда-то они и решили остановиться. Тогда-то они и отослали тебя туда.
– Я, эм, не помню…
– Нет, не помнишь, – холодно сказал Джастин. – Из тебя невозможно было вытянуть ни слова месяцами, а когда ты наконец заговорил, ничего не смог вспомнить. Просто бормотал одно и то же имя без конца. “Дэйв. Дэйв. Дэйв”.
Я уставился на Дэйва. Тот посмотрел на меня в ответ, довольно урча.
– О чем ты? Какой Дэйв? Я знал тогда какого-то Дэйва? Поэтому назвал так кота?
– Черт, да нет никакого кота, Джеффи! – закричал Джастин. – Подумай головой, бога ради! Как давно он у тебя, ты думаешь? Тридцать лет? Не кажется ли тебе, что он староват, дружок?
– Н-н-нет, – пробормотал я. – Ты ошибаешься, Джастин. Он вот здесь. Я его вижу. Я его чувствую.
– Ай, черт с тобой, мне все равно. – Джастин поднялся и направился к кухонному шкафчику. – Сиди со своим воображаемым другом, сколько хочешь, мне похрену. На самом деле так нам даже проще будет договориться.
Он открыл один из верхних шкафчиков, и детские крики сразу стали громче.
– Видишь ли, я хочу завести собственную семью, – сказал он, осторожно снимая мальчика. – Но мне нужен демон в урагане.
– Ч-ч-что это значит?! Я не… э-э-э, не понимаю!
– Ну это-то ты должен помнить. Это же постоянная мантра дедушки. “Нельзя идти вперед, не оставив демона в урагане”. Напыщенный способ сказать, что нам всегда нужен козел отпущения. Сам-то подумай, как, по-твоему, им сошло с рук столько убийств? Это было возможным только потому, что они всегда подставляли какого-нибудь бедолагу, и вся вина ложилась на него.
– И, м-м-м, я… эм… твой демон?
– Слушай, я не планировал этого всего. Я просто хотел, чтоб ты сдох наконец, Джеффи. Вот и все. Вот почему вместо маминого подарка на день рождения ты получил те записи. Я был уверен, что они прикончат тебя за это.
Он нежно покачивал ребенка на руках, напевая красивую мелодию.
– Но вот в чем загвоздка, Джеффи: они даже и не подумали причинить тебе вред. Поначалу, во всяком случае. Мама просто хотела, чтобы папа привез тебя сюда. Чтобы ты мог успокоиться в безопасности. Так что я вышел из себя, знаешь. Убил ее к чертям.
– По-по-почему… почему ты хотел моей смерти? Что я тебе, эм… я же тебе ничего не сделал? – сказал я со слезами на глазах. Я не мог поверить своим ушам. Я думал, что дальше падать некуда, но до дна было еще далеко.
– Ничего личного, приятель, – улыбнулся он. – Просто хотел сделать им больно. Они любили тебя, Джеффи. И правда любили. Никогда не мог понять, почему, но это так и было. А меня? Не настолько. Может быть, я сильно напоминал им дедушку или их самих. Но ребенок Дженны изменил мои планы. Когда мама привела ее, чтобы убедить тебя вернуться домой, я сразу понял, чего на самом деле хотел все эти годы. Кого-то, кого смогу любить. Того, кто безоговорочно полюбит меня в ответ. Того, кого можно будет вырастить по своему образцу. Кого можно превратить в лучшую версию меня.
Я запустил пальцы в мягкий мех Дэйва. Сейчас его поддержка была нужна мне как никогда. Дэйв всегда был рядом. Всегда прикрывал меня. Не позволял сойти с верного пути.
– И, эм, что теперь? – спросил я, уставившись в открытое окно прямо позади дивана.
– О, ты знаешь, – сказал он, укладывая ребенка обратно в шкаф и закрывая дверцу. – Так или иначе тебе придется умереть, Джеффи. Просто теперь нужно, чтобы это выглядело как самоубийство. Вот и все, что мне нужно от моего демона.
Он схватил нож с кухонного стола и придвинулся ко мне. На его лице застыло выражение – очень знакомое выражение, – которое то и дело всплывало в моих воспоминаниях. Я видел его раньше, наверное, бесчисленное количество раз. Взгляд, полный ненависти, убийственной жажды насилия. Точно такое же выражение было на лице моей матери, когда она убивала тех людей на видео.
– Дай мне запястье, Джеффи, – прорычал Джастин. – Нет никаких причин делать процесс более болезненным, чем необходимо.
Я встал с кресла-качалки и медленно попятился с Дэйвом на руках. У меня был только один шанс, поэтому расположение решало. Когда Джастин прошел мимо кресла-качалки и повернулся спиной к дивану, я сделал свой ход.
Быстро опустил кота на пол и заорал, указывая на Джастина:
– Взять его, Дэйв! Взять ублюдка!
Мы одновременно бросились на Джастина. Его глаза широко раскрылись от удивления и шока, он всадил нож мне в плечо, но я дернулся и обломил лезвие у рукоятки. Было больно, но, черт, бывало и хуже. Я ткнул его локтем в пах со всей силы и с благоговением увидел, как Дэйв вцепился ему в лицо. Этот кот двигался просто фантастически, скажу я вам.
Джастин отшатнулся, запнулся о диван, а я рванулся к нему, собрав то немногое, что осталось от моих сил, и вытолкнул его в приоткрытое окно. Звон стекла. Реки крови. Ужасные крики, когда Джастин с Дэйвом, рвущим на нем лицо, скользнув над ветхими перилами, кубарем улетели с десятиметрового обрыва вниз, к скале, усеянной острыми камнями.
Я услышал звук, который не могу точно описать, но о котором сразу вспоминаю, наблюдая, как мясник разделывает тушу тесаком. Мягкий звук рвущейся плоти. Я рухнул на пол, стараясь отдышаться. Если бы не приглушенный детский плач из шкафа, сознание бы точно оставило меня. Спотыкаясь, я поднялся на ноги и осторожно вытащил мальчика из шкафа. Он ощущался почти как Дэйв. Тот же вес, только другая текстура. Я присел на диван и на мгновение потерялся в его бездонных ярко-голубых глазах. Может быть, мне тоже хотелось иметь свою семью? Может быть, Джастин мог бы стать моим демоном в урагане?
Но нет. Я не такой, как они. Я не такой, как дедушка, мама, папа или Джастин. Поэтому я позвонил в полицию и на этот раз смог связать слова в ясное, красочное описание всего произошедшего от начала до конца. От диска с видео до расплющенных останков Джастина у подножия утеса. Мне было так хорошо. Я почувствовал себя свободным. Но и грустным тоже, полагаю. Я потерял кое-кого. Бедный, бедный мой Дэйв.
Так что, как видите, заканчивается все моей смертью. И не в философском смысле. В ментальном, возможно. Личностном. Рождение нового меня.
Потребовалось несколько дней долгих, тяжелых допросов, чтобы во всем разобраться, но полиция в конце концов поверила мне. Множество деталей пришлось раскрыть, но были многое из моего детства, я так и не смог вспомнить. Однако они упомянули кое-что… Что-то, что могло бы вас приободрить. На второй день допросов детектив спросил меня о странности с останками Джастина:
– Мы обнаружили раны, отметины, которые не можем объяснить. На лице подозреваемого. Выглядело, как будто кто-то – или что-то – хорошенько его расцарапало.
Конечно, выглядело так, подумал я, поглаживая идеально мягкий мех Дэйва.
Конечно, именно так это и выглядело.
⠀
~
Оригинал (с) hyperobscura
⠀А еще, если хотите, вы можете поддержать проект и дальнейшее его развитие, за что мы будем вам благодарны
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
