Мы много видели в этом месте, ничего не зная о нем. Мы многое пережили, но одно до сих пор не идет у меня из головы.
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Когда кто-то проникает в ваш разум так глубоко, что искажает восприятие реальности, остается только подвергать сомнению все, что видишь, обоняешь или слышишь. Либо так, либо сдаться и принять иллюзию по вкусу. Вероятно, даже сейчас я все еще не могу точно сказать, что на самом деле происходило все те годы, что я посещал это странное место, которые мы знали как Академию. Но вот что несомненно: что бы там ни происходило, оно было порочным.
Год от года я продолжал возвращаться в старый кирпичный особняк. Мы с родителями никогда не обсуждали время, проведенное там. В конце концов, мне никто не причинял вреда.
Исследование не шло ни в какое сравнение с тем, что со мной вытворяли в больнице. В Академии я в основном только смотрел короткие фрагменты видео или играл в игры, в которых нужно делать выбор. Например, мне показывали несколько фотографий, на одних изображены мертвые животные, на других сломанные бытовые предметы. Или самое неприятное: люди, все покрытые синяками, крупным планом. Я не многое запомнил, но это всегда выглядело очень нездорово. Потом опрашивали, что я об этом думаю. Бывало, что мне просто зачитывали длинный список разных вопросов и просили ответить на них. Чем старше становился я, тем более странными становились вопросы.
Представь, что тебе дают все мороженое в мире, но больше никому его никогда не позволят съесть. Ты бы согласился?
Что бы ты предпочел: болезненный период, за которым следует облегчение, или период радости, за которым последует мучительная боль?
Представь себе такой научный прорыв: есть способ создать новое существо, которое может поглотить все твои негативные переживания и боль. Ты остался бы полностью свободным от них, но каждый раз, когда происходило бы что-то подобное, был бы должен наблюдать за мучениями клона. Ты бы согласился? Если да, то с какой мотивацией: из-за удобства или потому, что тебе нравилось бы пытать другого?
Конечно, все это гипотетически.
В целом, исследования проходили вполне нормально. Ко мне относились лучше, чем когда-либо в жизни.
А вот мои друзья выглядели все более несчастными год от года.
Мы никогда не говорили об этом, но не думаю, что Дэйву доставались такие же тесты, как мне. Каждый раз, возвращаясь из лаборатории, он прятал новые синяки или порезы. И не разговаривал со мной до конца дня.
Когда нам исполнилось по 13 лет, от чудесного оптимистичного мальчика, с которым мы встретились тем солнечным днем пять лет назад, мало что осталось. Он и девочка, пришедшая тогда в нашу комнату, стали моими единственными друзьями в мире.
С Элли обращались так же плохо, как и с Дэйвом, но по какой-то причине это не влияло на нее так сильно. Независимо от того, насколько избитой или обиженной она выглядела снаружи, свет и тепло внутри нее не гасли. В Академии царило негласное правило – никто не говорил о жизни вне этого места. Никогда. Я не знал, кем были родители моих друзей, откуда они сами родом, чем занимались, когда жили дома. Обычно мы задерживались не больше чем на несколько недель. Но всегда в случайное время.
В промежутках я жил с родителями. Три года назад мы переехали в другой город. Населенный в основном стариками город где-то в глуши. После этого моя и так несуществующая социальная жизнь сократилась еще больше. Я вообще перестал выходить из дома. Так что, каким бы странным местом ни была Академия, часть меня всегда стремилась туда вернуться.
Чтобы увидеть моих единственных друзей.
Мы все время держались вместе: я, Дэйв и Элли. Но в целом в Академии одновременно жило не меньше тридцати детей. Все они были младше нас.
У нас было много свободного времени, когда никто из троих не был занят в тестировании.Поначалу мы пытались исследовать поместье, ну, насколько могли. Нам нельзя было выходить на улицу, и, хотя здание было нереалистично огромным, большинство дверей всегда оказывались закрыты. В одном крыле был кинозал, куда допускали только некоторых избранных. Я был одним из счастливчиков, но отказывался посещать его без своих друзей.
***
Мы с Дэйвом зависали в нашей комнате. Просто пялились на стены и болтали обо всякой ерунде. Я не знал этого, когда пришел сюда впервые, но стены в нашей комнате на самом деле были большими экранами. Иногда на них могло появиться что-нибудь новенькое. Но наши продолжали показывать лес. Дэйв его ненавидел.
Мы становились старше, и Академия все больше нам надоедала. До того дня, когда прибыли новые постояльцы.
– Угадай, к кому только что подселили соседку! – Элли ураганом ворвалась в нашу комнату. С первого дня она жила одна.
Мы с Дэйвом переглянулись.
– Новенькая? – спросил я.
– Да! Волшебник только что привел девочку в мою комнату. Но они задержались всего на секунду, и я не осмелилась говорить. Ты же знаешь, как он всегда… – Она замолчала. Видимо, заметила, как изменилось лицо Дэйва. Элли так заботилась о нем. От этого я постоянно чувствовал себя трусом. Я один из нас проводил в Академии лучшие дни своей жизни в то время, как мои друзья проходили через ад. По крайней мере, мне так казалось, я уже говорил, что мы никогда не обсуждали, что с ними происходило. Я пробовал спрашивать несколько раз, но ответа так и не получил.
– Короче, ее зовут Дон, но она не особо разговорчивая.
– Она горячая? – спросил Дэйв.
Элли закатила глаза и продолжила:
– Волшебник отвел ее в общий зал, видимо, хочет показать фокус всем новеньким разом.
Мы никогда не знали, как к этому относиться. Иногда Волшебник показывал нечто поразительное. А иногда такое, отчего еще неделю ты просыпался в поту от кошмаров. Но никогда представление не было таким масштабным.
– Может, пойдем посмотрим? – наконец спросил я.
– Да. К черту. Почему бы и нет.
***
– Детки, детки! Давайте все поприветствуем наших новых постояльцев. Дон, Тристана и Брианну. Брианна и Тристан – выдающиеся молодые люди. Уверен, они отлично дополнят нашу команду. – Он улыбнулся и замолчал на мгновение. – Тем не менее, я вижу, что Брианне сложно дается адаптация, поэтому хочу попросить ее помочь мне с новой иллюзией. Уверен, вы будете поражены тем, что я запланировал.
Он взял девушку за руку и повел к пьедесталу, стоящему посреди комнаты. Остальные дети собрались вокруг него кружком. Брианна выглядела немного старше нас и в своем красном платье и с широкой улыбкой действительно выделялась на общем фоне. Она выглядела счастливой и довольной, намного лучше других новеньких. Дон и Тристан оба казались усталыми, встревоженными и почему-то грустными. Я слишком хорошо знал это состояние.
Брианна взволнованно стояла в середине комнаты, ожидая представления.
– Некоторые дети одарены. Некоторые из них совершенно особенные. А некоторые – мерзкие маленькие трещотки, которые просто не в состоянии держать себя в руках. Брианна, почему ты решила, что будет уместно так много болтать о себе? Ты и правда думаешь, что кому-то здесь есть дело до твоей никчемной жизни? Что кому-то есть разница, откуда взялось такое ничтожество? Ты действительно так сильно жаждешь внимания?
– Что? Нет, я…
Радостное предвкушение на ее лице сменилось замешательством.
– Заткнись сейчас же. Никто не хочет тебя слушать. Да, дети?
Никто не проронил ни звука.
Элли стиснула мою ладонь. Она вся дрожала. Этот голос. Другой голос Волшебника. От него у меня во рту всегда оставался привкус горечи.
Теперь мужчина выглядел рассерженным, злобным и немного сумасшедшим. Он вынул скальпель из кармана. Скальпель никогда не означал ничего хорошего. А потом просто перерезал горло невинной девушке с таким упоением на лице, будто взрезал праздничную тыкву.
Ее глаза широко распахнулись от шока. Тело рухнуло на землю. Под красным платьем расплывалась лужа крови.
Волшебник огляделся, заглядывая нам в лица, пытаясь поймать чей-нибудь взгляд, все с тем же оскалом на лице.
Никто не осмеливался пошевелиться.
– О нет, детки, не волнуйтесь. Это еще не фокус. – И, подмигнув нам, он ушел как ни в чем ни бывало.
Врачи и санитары увели всех из общей зоны. Нас заперли по комнатам. Вероятно, для того, чтобы не допустить паники. Не знаю, как другие, но мы с Дэйвом не проронили ни слова. Мы не спали в ту ночь, но слишком боялись сказать что-нибудь не то, поэтому до утра просидели в тишине. Конечно, я думал, что теперь делать. Академия была крайне странным местом, но убийство… такого я еще не видел. Нужно было выбираться. Несомненно. Но мы были совсем юными, с трудом могли понять, что происходит и реально ли это вообще произошло. Я уже говорил, в Академии знали, как запутать разум.
Я не мог знать, что имел в виду Волшебник, говоря, что это еще не фокус. Но то, что предстало перед нами на следующий день, потрясало еще больше убийства.
Брианна сидела в столовой за одним из столиков и наслаждалась завтраком в своем красном платье. И выглядела счастливой и здоровой, ровно как и до того, как Волшебник перерезал ей горло.
Ни шрама. Ни крови. Ни синяков.
И вот это и правда было волшебство.
~
~
Оригинал (с) likeeyedid
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
