Так устроен человеческий разум: мысли улетучиваются, когда идешь по лесу.
Просто позволяешь тишине окружить себя, ощущаешь легкий ветерок и хруст веток под ногами. Стремление к этому заложено в природе человека – независимо от того, насколько мы преуспеваем в шумных, пропитанных бетоном городах, леса всегда гостеприимны и освежают нас. Воздух чист и бодрящ, а дневной свет играет в прятки между высокими ветвями. Это вдохновляет.
Однако иногда, когда идешь по тропе, разум начинает концентрироваться на мелочах – шумах, порывах ветра, тенях на деревьях. Тишина может быть как приятной, так и тревожной – зависит от того, как вы к ней относитесь. Леса – это монета о двух сторонах: они скрывают нас от утомительного городского пейзажа, но и открывают доступ к другой среде обитания.
Вы больше не контролируете ситуацию, потому что это не ваш дом.
Вы можете лгать себе и даже построить там дом, но людям не место в лесу. Вы всего лишь гость.
Вот это и пытаются решить национальные парки: строят иллюзию того, что все под контролем. Прогуливаясь по маркированным дорожкам и разбивая лагерь на расчищенной площадке под знаком вы наслаждаетесь поддельной свободой. Вам кажется, что тишина вокруг умиротворяет, но даже тишина – это иллюзия.
Когда снова пойдете в лес, прислушайтесь: даже когда вокруг тихо, исчезают ли звуки на самом деле?
Нет. Полная, абсолютная тишина означает смерть. Бойся ее.
Мой отец научил меня этому.
Он смотритель парка, и занимается этой работой с незапамятных времен. Я не был большим поклонником национальных парков, особенно потому, что в основном там нет ничего кроме деревьев, а походы просто убивают меня. Я бы предпочел наслаждаться природой, плавая в озере или катаясь на лыжах. Зачем ломать ноги, чтобы подняться на вершину только для того, чтобы увидеть случайную долину и спустится обратно?
Не говоря уже о насекомых – они просто кишмя кишат в лесу, а насекомые всегда действовали мне на нервы. Я никогда не понимал его любви к лесу. Думаю, это было одной из причин, почему он начал рассказывать мне страшные истории о своих ночных сменах. Оглядываясь назад, я понимаю, что они были явно выдуманными, но мне, еще ребенку, казались правдоподобными. Раньше я думал, что он самый храбрый человек в мире, раз работал в ночную смену.
Став старше, я проникся атмосферой. И, хотя больше не верил в его лесных монстров, я все еще хотел провести ночь в маленькой хижине у черта на куличках, просто ради дозы адреналина. Когда отец сказал, что хочет взять меня с собой, я согласился без разговоров.
Я знал, почему он позвал меня. Видите ли, за последние годы наши отношения сильно ухудшились. Наверное, я взрослел, а он не знал, как с этим справиться. Он стал эмоционально отстраненным и, казалось, отвергал все мои попытки открыться ему. В ответ я стал безразличным и раздражительным. Как бы сказала мама, это была бы забавная попытка сблизиться.
Мы прибыли в парк около 9 часов вечера. Его смена начиналась в 10 часов и заканчивалась в 6 утра. Джип прорезал темноту и углубился в лес – фары высвечивали деревья, превращая их в белые силуэты на фоне черного неба. Я никогда не бывал на этом маршруте, но вообще-то и не так уж часто приезжал в парк.
В большинстве случаев люди недооценивают размеры национальных парков. Нам потребовалось полтора часа, чтобы добраться до хижины, которая находилась даже не в самом сердце леса. Я увидел ее не сразу: единственный след человеческого присутствия в кромешной глуши – крошечную деревянную хижину с мигающими лампочками.
Прежде чем мы вышли из машины, отец остановил меня.
– Слушай. Есть несколько правил, которым ты должен следовать. Я знаю, это может показаться ерундой, но это очень важно.
Затем он протянул мне лист бумаги. Список правил, написанных от руки.
Начинался он банально: не ходить в лес одному, не оставлять еду без присмотра и т.д. А вот остальные правила… они будто были написаны специально, чтобы вывести меня из себя.
– Папа, мне уже не двенадцать. Я не куплюсь на это дерьмо.
– Мне это и не нужно. Ты хотел прийти сюда, так веди себя соответственно.
– Что это вообще: “если увидишь человека без руки, не помогай ему…”
– У нас тут полно всяких чудаков.
– А это? “Если кто-то свистит рядом с тобой, значит он далеко”?
Губы отца тронула улыбка, но его глаза не улыбались.
– Некоторые правила придуманы суеверными парнями. Это больше похоже на “что, если”. С тобой такого не случится.
- Не ходи в парк один. Всегда имей при себе работающее устройство связи.
- Не сходи с маркированных дорожек без соответствующих указаний и/или при отсутствии соответствующего снаряжения.
- Не оставляй еду на улице и запирай мусорные баки.
- Всегда держи при себе свисток и значок.
- Если увидишь человека без руки, не помогай ему
- Твоей семьи здесь нет. Запомни. Нет никакой причины слышать их голоса снаружи.
- Запирай двери автомобиля, даже во время движения.
- Обрати внимание на знаки на деревьях. Есть только три типа знаков, все треугольные. Красный, желтый и зеленый. Другие знаки не наши. Не следуй за ними.
- Если кто-то свистит рядом с тобой, значит он далеко. Если слышишь свист вдали, значит он рядом.
- Остерегайся Мертвенной синевы.
– Что за “мертвенная синева”?
Отец вздохнул.
– Знаешь, когда в лесу тебе кажется, что вокруг тишина, но на самом деле она полна мириадом звуков, от стрекота сверчков, до шелеста листьев?
– Да.
– Это потому, что такой вещи, как тишина, не существует. Абсолютной тишины не существует. Звук есть всегда. Движение. Жизнь. Мертвая синева – это полная, беспредельная тишина. Это наше… кодовое название. Тишина, будто ты оглох. Неестественная. Абсолютная.
– Ага. И когда она наступит…
– Она не наступит.
– А если наступит?
Он замолчал, уставившись на руль. Затем повернул ко мне голову. Глаза метнулись от моих, к темному окну.
– Тогда ты уходишь.
Отец вышел из машины, больше не говоря ни слова. В хижине оказалось пыльно и тесно – сложно было представить, как он проводит в этой каморке по восемь часов. Внутри обнаружился маленький телевизор – естественно нерабочий, – письменный стол и мини-холодильник.
– И ты сидишь здесь совсем один?
– Да. Не нравится?
– Тебе не скучно?
– Пост Мартина в десяти минутах езды отсюда. Иногда я просто отправляюсь к нему. В любом случае, здесь ничего особенного не происходит. Место довольно далеко от кемпингов – мне приходится время от времени патрулировать, чтобы убедиться, что никто не бродит по ночам, но это случается редко. Это одна из самых диких и малоизученных областей парка.
– Вы еще не все здесь исследовали?
Его глаза заблестели.
– Это невозможно.
– Значит, вы не знаете, что там в лесу?
– В этом и фишка. Ты говорил, что хочешь адреналина – пожалуйста.
Я кивнул. Отец открыл мини-холодильник и налил мне сока. Апельсинового. Я как-то упомянул, что люблю именно этот, и он запомнил.
Возможно, наши отношения были не такими уж плохими.
Мы сидели рядом в маленьком домике. Папа запер дверь.
– Не буду врать, большую часть времени я просто сплю. Буквально ничего не происходит.
– Значит ты и правда выдумал всех тех монстров, о которых рассказывал мне в детстве? – спросил я с иронией.
– Единственный монстр там – мой менеджер. И я лучше встречусь с миллионом криптидов, чем поговорю с ним.
Я рассмеялся. Склонился у низкого окна, выглядывая наружу.
– Ничего не видно, только мое отражения.
– Хочешь притушу свет?
– Да.
Он оставил только лампу, и в крошечную хижину вползла темнота. Лес стал более отчетливым, более ярким. Лунный свет заливал все вокруг, как в сказке, а небо оказалось усеяно звездами. Не то, что в городе. Хижина стояла на холме, построенная на дереве, с люком и лестницей, ведущей к нашей машине. И отсюда мы видели ту самую долину за линией деревьев.
Первые часы прошли за разговорами. Где-то около полуночи меня начало клонить в сон. Нехотя, я сдался и заснул, уронив голову на стол.
***
Отец разбудил меня. Я в замешательстве потер глаза.
– Который час?
– Мне позвонил Мартин.
– Ага… а Мартин – это?..
– Тот мой сосед с другой вышки. Сказал, что ему позвонили из кемпинга и сказали, что кто-то пропал. Нам нужно отправиться на поиски.
– Нам? В смысле “нам”?
– В смысле нам. Останешься в машине. Я на телефоне с Мартином.
Из динамика донесся приглушенный голос: “Стой, не бери пацана.”
– Почему нет? Он останется в машине.
“Пол, это может быть одна из… тех ночей.”
– Мы останемся в машине.
“Ты не можешь этого гарантировать”
– Не могу же я его оставить здесь. Одного. В темноте.
Последовала пауза.
“Слушай, Пол, я понимаю, что ты хотел устроить день “приведи сына на работу”, но черт. Это может быть опасно.”
– Мы просто проедемся по окрестностям. Все будет в порядке.
“Оставь его на вышке…”
Папа прикрыл рукой динамик, поэтому я не понял, что говорил Мартин. Его взгляд то и дело устремлялся к окну позади меня. В конце концов, он вздохнул.
– Мартин заедет за мной. Ты остаешься здесь, запертый. Выключи свет и жди моего возвращения. Это ненадолго, и здесь ты будешь в безопасности.
– Чего? Я тут один не останусь! Что такого сказал Мартин, что ты передумал?
– Неважно. Вернусь максимум через полчаса. Ляг поспи, если хочешь. Или я могу позвонить из машины, и мы поговорим.
Я испугался. По-настоящему испугался. Но не хотел этого показывать, особенно после того, как пожаловался, что вокруг не происходит ничего интересного, поэтому неохотно согласился. Мой отец открыл люк и спустился по лестнице. Его лицо исчезло в темноте.
Внизу он сел в машину. Они уехали.
Стало так тихо. Я пожалел, что не остался дома, в своей постели. Так и замер на стуле, как сидел. И ждал.
И ждал.
В голову постепенно начали закрадываться мысли о худшем. Что если они разбились? Или нактнулись на медведя? Я не хотел поддаваться страху, но вспомнил истории папы и тот свод правил. Хоть бы его авторы оказались просто параноиками…
Около двух часов ночи в люк постучали.
Грудь моментально сдавило от страха. Снова стук. Я хотел ответить, но что-то внутри меня не позволило этого сделать.
Затем я услышал голос отца.
– Кев, открой. Здесь холодно.
Слова эхом разнеслись по хижине. У меня слезились глаза от недосыпа, но разум полностью бодрствовал. Я уставился на телефон. Затем на люк.
– Кев, открой, пожалуйста. Я знаю, что ты там, я видел тебя в окне.
Я затушил последние островки света. Не знаю, почему у меня возникло такое желание, но если отец увидел мой силуэт, могли увидеть и другие. Кто угодно. А мне не нравилось висеть, как окорок на витрине.
– У тебя нет ключа? – наконец спросил я.
– Хижина запирается изнутри.
Черт, и правда.
– Как все прошло? Вы нашли его?
– Да, нашли. В стельку пьяного. Мы помогли парню вернуться к друзьям. Могло быть намного хуже.
Разговаривая с отцом, я искал ключи в ящике стола.
И вдруг подумал…
Я не слышал, чтобы кто-то поднимался по лестнице.
И не видел машины Мартина.
– Как ты сюда добрался без Мартина?
– Что ты имеешь в виду? Открой, Кев, я замерзаю.
– Ответь на вопрос.
– Он меня привез.
– Я не видел света фар.
– Они были выключены, чтобы не привлекать внимания животных.
Чушь.
Я вытащил смятый листок бумаги.
- Твоей семьи здесь нет. Запомни. Нет никакой причины слышать их голоса снаружи.
Руки так сильно дрожали, что я едва удержал телефон. Контакты: Кейд Ф… Коннор… Папа.
Я набрал номер. Телефон звонил, но из-под люка не доносилось ни звука.
Отец взял трубку.
– Все хорошо?
В слепящей темноте комнаты, окруженный завывающим ветром, я понизил голос до шепота.
– Папа, там кто-то притворяется тобой.
Последовала долгая пауза. Потом он произнес, с отчетливой дрожью в голосе:
– Не открывай. Выключи свет. Ты выключил его, когда я тебе сказал?
– Я… Я выключил свет сейчас.
– А должен был еще когда я уходил.
– Прости…
– Все в порядке. Не разговаривай с ним. Ты разговаривал с ним?
Чувство вины охватило меня. Не знаю почему, но я солгал.
– Нет.
– Хорошо. Оставайся на месте. Я иду.
– Но что, если тварь увидит тебя? Тебе придется… что-то сделать с ним.
– У нас есть способы отвлечь их. Все в порядке. Не бойся.
– Я не боюсь. – Снова ложь.
– Хорошо. Я тебя люблю. Еду.
И тут страх перерос во что-то другое. Я боялся не за себя. А за него.
Голос снизу не унимался.
– Кев, пожалуйста, открой. Пожалуйста. Холодно.
Я не ответил. Последовал стук в дверь. Голос продолжал:
– Ты говорил с кем-то по телефону? Кев, я потерял телефон в лесу. Кто бы там ни был и у кого бы ни был мой телефон, это не я. Это не я. Это не я.
Это повторялось снова и снова.
Это не я.
Это не я.
У меня закружилась голова. Страх – это одно, но меня поглотило сочетание тревоги, стресса и чувства вины. Я пытался контролировать дыхание, но безуспешно. Хижина кружилась вокруг меня.
Это не я.
Это не я.
Это не я.
Это не я.
Это не я.
Это не я.
– Заткнись! Заткнись!
И так и произошло.
Он замолчал. Я снова достал список и начал читать и перечитывать правила, как сумасшедший. И постоянно прислушивался к звукам снаружи. Ветер все еще дул. Хорошо. Никакой Мертвенной синевы.
А потом по стене что-то ударило. Громко и глухо. Потом еще раз. И еще, и еще. Это было похоже на… шаги? Они переместились на крышу хижины.
Стук сердца колотился прямо в ушах. Что бы там не стояло у люка, теперь оно карабкалось по хижине. Снаружи что-то скреблось. Не выдержав, я зарыдал, зажав рот рукой.
Я просто хотел увидеть папу. Снова увидеть его лицо.
По иронии судьбы мое желание исполнилось: в одном из окон внезапно появилось лицо отца.
Он поднял руку и постучал. Я уставился на него, нахмурив брови и наклонив голову набок. Замер, едва дыша. “Он” продолжал стучать. Это был не мой отец. Хижина была построена на дереве, словно вышка, в десяти метрах от земли. Заглянуть в окно было невозможно.
Существо стучало и стучало, и, казалось, целую вечность мы просто смотрели друг другу в глаза. Из одной из его “ноздрей” капала кровь.
Телефонный звонок вывел меня из транса.
– Кевин, ты здесь? Ты в хижине?
– Да. И эта штука похожа на тебя. И она стоит у окна.
– Я уже близко. Я уберу его. Не волнуйся. Мы уже близко.
– Папа, я боюсь за тебя.
– Мартин со мной, все будет хорошо.
Действительно, через несколько минут подъехала машина Мартина. Я вскрикнул от облегчения. Существо оглянулось, а затем снова повернулось ко мне. Он широко раскрыл пасть и пальцами приподнял уголки рта, изобразив улыбку, а затем прыгнул в лес, в темноту.
Раздались выстрелы.
Через несколько минут тишины я позвонил отцу. Он взял трубку.
– Где ты? – спросил я.
– Я иду за тобой.
Он направился к хижине. Я это видел. И слушал, как он поднимается по лестнице. Без вопросов, я отпер люк и крепко обнял его.
– Что это было? Пожалуйста, скажи, что мы возвращаемся домой.
– Мы возвращаемся. Прости. Я не должен был заставлять тебя проходить через это. Пойдем.
Мы пошли к нашей машине.
И в какой-то момент у меня кровь застыла в жилах. Не из-за того, что я что-то увидел или услышал. Совсем наоборот. Ветер стих. Сверчки замолчали. Звуки угасли.
Мертвенная синева.
Стремя голову я побежал к машине, сел на водительское сидение и запер дверь. Отец остался стоять на месте, будто в замешательстве…
На мой телефон пришло сообщение.
И тогда я нажал на газ. Я переехал его, сдал назад, развернулся и помчался в ночь. Я едва понимал, что делаю, – я ведь еще не получил права, – но просто давил на педаль и гнал вперед. Вторая машина следовала за мной. Машина Мартина.
Я остановился только на ближайшем чекпоинте.
Мартин вышел из машины. Один.
– Где мой папа?
– Он, э-э, поехал за тобой на квадроцикле. Сказал, что доберется быстрее. Я уже написал, чтобы он разворачивался к чекпоинту и сказал, что ты в безопасности.
***
Это Мартин прислал мне то сообщение.
Мы с ним разделились. Наверное он доберется до другого чекпоинта раньше меня, и если так, то напишет, куда подъехать. С Мартином никого. Он один.
Я думал, что открыл люк отцу, но он в этот момент где-то на квадроцикле развернулся в сторону чекпоинта.
То, что я переехал, не было моим отцом, я понял это с того момента, как навалилась мертвая тишина.
Вот только…
Никто на том чекпоинте не видел моего отца.
Я боюсь за него… но уверен что он еще жив. Возможно он просто выбрал другой маршрут или заблудился.
Как бы то ни было, я найду его.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.