Я должна была догадаться, что что-то не так, еще до экзамена. Но ничего не привлекло моего внимания. Мне всего 21 год, я в хорошей форме, без болячек и недомоганий. Идеальное здоровье, правда.
Были, конечно, и маленькие странности. К примеру, мне не нужно было стричься уже полгода. Или мелкие царапины и ссадины, которые, казалось, никогда не заживут. У меня даже были некоторые проблемы с насекомыми: иногда я просыпалась от зуда, а оказывалось, что по телу бегают пара-тройка муравьев. Еще иногда я замечала, что к локтям и коленям прилипли кусочки грязи. Но я обожала природу и несколько раз в неделю ходила гулять по лесу, поэтому насекомые и грязь не казались мне чем-то странным.
Поэтому я никогда не связывала все воедино – до тех пор, пока мне не сделали биопсию подозрительной на вид родинки.
Стало понятно, что что-то не так, как только доктор Вагнер вошел в кабинет. После обычных любезностей он сел напротив меня с серьезным выражением лица.
– Нам нужно обсудить результаты вашей биопсии.
Началась паника. Это меланома. У меня рак. Нет, нет, нет. Мне всего 21…
– Мы проанализировали взятые образцы и они не выглядят раковыми. Однако все они мертвы.
– Эм?…
– Все клетки, которые мы проанализировали. С одной стороны в них нет никаких отклонений, кроме того факта что они все мертвые. – Он вздохнул. – Некроз может произойти по разным причинам. Обморожение, например. Правда я не видел никаких признаков обморожения… или чего-то еще, что могло бы вызвать некроз кожных тканей.
– Так что же тогда не так?
– Нам нужно провести дополнительные тесты, – я поняла что за этим ответом скрывается врачебный эвфемизм, означающий “я ни хрена не понимаю”.
– И все же, что, по-вашему, это такое?
– Буду честен с вами, Кейт. В настоящий момент я понятия не имею с чем мы имеем дело. – Он принужденно улыбнулся. – Но не волнуйтесь. Что бы это ни было, не думаю, что это большая проблема.
Он ошибался.
Доктор Вагнер удалил родинку целиком и отправил ее в лабораторию. Анализ показал, что все клетки мертвы.
Затем он взял образцы кожи с других участков моего тела. Все они также были мертвы.
– Обычно, когда клетки умирают, в том числе и клетки кожи, они подвергаются апоптозу, – сказал он мне. – То есть они заставляют себя разрушиться, пока не стали слишком старыми и не превратились в раковые. Но эти клетки… они целы. Просто клеточные процессы в них не происходят. Они как будто… застыли во времени.
– Почему это могло произойти?
Пауза. Мучительно долгая пауза.
– Вы недавно подвергались воздействию радиации, экстремальных температур или чему-то в этом роде?
Я отрицательно покачала головой.
– Может быть инфекции?
Я снова покачала головой.
– Я хочу выписать вам направление к ревматологу дабы исключить аутоиммунное заболевание. Также стоит посетить моего коллегу – доктора Менендеса. Он специализируется на редких кожных заболеваниях.
Выходит, он действительно ничего не знал.
Смотря на свою кожу, руки, ноги я не видела ничего экстраординарного,все они выглядели совершенно нормально. Даже здоровыми.
Но что со мной не так?
***
Пока я ждала приема у этих врачей, я решила рассказать обо всем своей подруге Мелани.
Мелани была одной из самых умных людей, которых я знала, и, так случилось, что она изучала биологию. Маловероятно, что у нее возникли бы какие-то идеи, но что мне терять? Не сидеть же без дела просто уставившись в стену, ожидая новых бесполезных анализов?
– Думаю, нам стоит взять образец крови, – сказала Мелани. А потом открыла ящик стола и стала рыться в различных лабораторных принадлежностях.
– Что… прям здесь? Сейчас?
Она пожала плечами.
– Да. Почему бы и нет?
– А у тебя не будет проблем?
– Нет. Доктор Томпсон очень спокойно относится к подобным вещам.
(Как оказалось, доктор Томпсон не очень-то спокойно относится к тому, что студенты берут образцы крови в ее лаборатории, и Мелани чуть не выгнали из универа. Но это уже совсем другая история)
Укол в палец был очень неприятным, но она была достаточно мила и завязала разговор, чтобы отвлечь меня. Мелани спросила о том, как я ушла из школы полгода назад и чувствую ли я себя лучше.
– Что ж, береги себя, – сказала она, похлопав меня по плечу.
Затем она выдавила каплю крови на предметное стекло и накрыла другим стеклом, кровь мгновенно превратилась в полупрозрачную красную лужицу. Эту конструкцию она поместила в микроскоп и стала работать с показателями.
– Что ты ищешь? – спросил я, неловко стоя позади нее.
– Что надо.
– А что надо?
– Просто подожди.
– Хорошо.
Я терпеливо ждала, пока Мелани продолжала работать с приборами, щурясь в микроскоп.
Затем она вздохнула.
– Что… что там?
– Посмотри сама.
Я поднесла глаз к микроскопу.
Я не очень-то разбираюсь в биологии, так как изучаю историю и не пользовалась микроскопом с 9-го класса. Но даже я смогла понять, что происходит: маленькие красноватые капельки, плавающие вокруг, были, вероятно, эритроцитами, а море желтоватой жидкости – плазмой.
– Я не вижу ничего странного.
– А белые кровяные тельца ты видишь?
– Понятия не имею.
Она снисходительно вздохнула.
– Видишь прозрачные частицы?
Я прищурилась и увидела одну. Прозрачную, пятнистую и как бы колючую по краям, а не круглую.
– Да, вроде, да.
– Он не двигается. Никто из них не двигается. – Я слышала ее шаги по полу, когда она начала расхаживать. – Обычно белые кровяные тельца перемещаются по всему организму, пытаясь нейтрализовать угрозы, избавиться от инфекций и тому подобное. Но твои не такие. Я думаю… я думаю, они мертвы.
Я отвернулась от микроскопа, сердце пропустило удар.
– Это полная бессмыслица. Если бы все твои белые кровяные тельца были мертвы, ты и сама была бы мертва. Ты не смогла бы противостоять даже самой легкой болезни или инфекции. Даже самый маленький порез от бумаги был бы смертельно опасен. Но ты… ты в порядке. Ты жива.
Мелани расхаживала взад-вперед по лаборатории, ее голос становился все более взволнованным, беспокойным.
– Существует так много генетических заболеваний и расстройств, которые мы еще не классифицировали. Так много медицинских чудес, которые до сих пор остаются загадками. Что, если ты одна из них? – Она втянула воздух носом. – Как зародилась жизнь? Мы до сих пор точно не знаем. Может ли что-то быть живым, в то время как его клетки мертвы? Раньше мы так не думали. Но ты сидишь здесь. Живая.
Она начала шагать быстрее, взад-вперед, взад-вперед.
По моему позвоночнику пробежал холодок. Мне не нравилось, что Мелани выглядит такой… взволнованной. Такой одержимой. Я чуть не подпрыгнула, когда она вдруг перестала вышагивать, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза. На ее лице появилась широкая ухмылка.
– Мы покажем тебя доктору Томпсону. Вот что мы сделаем. Мы можем продолжать брать образцы здесь, в лаборатории. Выясним, что происходит. Это может изменить мир, Кейт. Разве ты не понимаешь? Это может изменить все, что мы когда-либо знали о жизни как таковой.
Я встала и медленно направилась к двери.
– Пожалуй, я пойду. Мне завтра рано вставать на пары.
– Нет, останься! Нам так много нужно обсудить!
Я схватилась за дверную ручку и выбежала в коридор.
Было ощущение, что она последует за мной. Может быть, догонит меня, вколет лошадиную дозу транквилизатора и начнет “экспериментировать” на мне. Но Мелани этого не сделала. Когда я обернулась, коридор был совершенно пуст.
***
Каждая клетка моего тела мертва.
Я посещала случайных врачей, проводила случайные тесты. Заметая следы, обращалась к разным врачам для каждого теста. Но все результаты были одинаковыми. От клеток щеки до клеток кожи и крови – все в моем теле мертво.
Это не имеет смысла. Мои органы работают. Мои почки все еще фильтруют кровь, мои глаза все еще способны видеть. Мои мышцы сокращаются и растягиваются, когда я передвигаюсь. Но какие бы анализы я ни проводила – биопсию, пробы, кровь, – я не нахожу в своем теле ни одной живой клетки.
Я избегала Мелани. Но примерно через три недели после того, как она взяла у меня образец крови, она появилась у моей двери.
Я ответила только потому, что подумала, что это доставка продуктов.
– Мелани, – начала я. – Я не думаю…
Она протиснулась мимо меня в квартиру.
– Я должна тебе кое-что сказать. Пожалуйста, просто присядь.
Мелани выглядела расстроенной. Она больше не была взволнована и очарована мной, но была обеспокоена. Я наконец села, сердце начало колотиться.
– Я отправила образец твоей крови в лабораторию, – вздохнула она, наконец усаживаясь напротив меня. – Там могут делать очень глубокий анализ. И я думала… думала, что это будет хорошим вариантом, что это прольет свет на все. Но… но…
Ее голос дрогнул. Казалось, она вот-вот расплачется.
– Что? Что случилось?
– В лаборатории не просто изучили твои клетки. Они изучили их молекулярный состав. Белки, молекулы, атомы, элементы и тому подобное, – голос девушки снова задрожал. – И все это неправильно, Кейт. Здесь нет ни одной молекулы, которую можно было бы увидеть в нормальной человеческой клетке.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Это грязь, – сказала она, ее голос дрожал. – Грязь и глина. Когда они запустили масс-спектрометр и проанализировали молекулярный состав твоих клеток, он соответствовал профилю грязи, а не органическим молекулам, которые можно найти в человеческом теле.
– Что? Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо…
– Ты когда-нибудь слышала о големах? – спросила она, и ее голос теперь звучал как высокий визг.
Голем. Это слово врезалось мне в память. Существа из еврейского фольклора, сделанные из грязи, глины или другого неодушевленного вещества. Одушевленные Богом или каким-то другим существом. Антропоморфные… но вовсе не люди. Оживленные… но вовсе не живые.
– Ты же не хочешь сказать… – Я покачал головой. – Это безумие. Я не могу…
– Шесть месяцев назад, – сказала Мелани, доставая свой телефон. – Ты, Кейт Бенсон, умерла от припадка. Посмотри эту статью. Ты не можешь сказать, что это фото не похоже на тебя.
Я взглянула на экран телефона.
Вся кровь отхлынула от моего лица.
Там была моя фотография. Некролог.
Моя голова поплыла. Я почувствовала слабость. Каждый мускул в моем теле словно застыл.
– Ты… Я не…
– Кто-то не смог смириться с тем, что потерял тебя, – сказала она, положив телефон обратно на стол. – И вот таким образом решил исправить ситуацию.
Я уставился на свои руки. На свою кожу. Сделанную из грязи. Из глины.
Оживленная, но вовсе не живая.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
