В моей профессии никогда нельзя быть уверенным, что тебя не обманывают глаза, уши или собеседник. Многие годами так и не могут найти реального дела, но удача сегодня на моей стороне.
Здесь нас только двое: я и Райан Халфлоу, семнадцатилетний подросток из старшей школы Элкторч. Он показывает типичное для своего возраста поведение. Импульсивен. Безучастен. Рассеян. Мы сидим в гараже дома его родителей на паре раскладных стульев со стаканами дешевого кофе в руках.
Я здесь потому, что верю: мальчик был очевидцем События. Значимость этой встречи сложно переоценить: я верю, что сегодня смогу найти объяснение целой серии ужасных убийств, которые до сих пор оставались нераскрытыми и преследовали этот сонный городок на протяжении почти десятка лет.
– Да это же просто дурацкий стишок, – говорит Райан с ухмылкой. – Такими детей пугают, чтоб на улицу не совались, как стемнеет. Ну, знаешь, родительская хрень, забота, контроль?
Я поправляю галстук и прокашливаюсь. Это мой первый опыт самостоятельного интервью, не хочется выглядеть дилетантом.
– Я прекрасно осведомлен о его происхождении. Мы здесь, чтобы обсудить Событие.
На несколько секунд он задерживает на мне взгляд. Уголки губ приподняты в легкой усмешке. В конце концов мальчик фыркает и трясет головой:
– Чувак, ты серьезно? Я видел какую-то хрень. Нечего там обсуждать или разгадывать. Я же был укурен в хлам.
– Марихуана обычно не вызывает галлюцинаций.
Я вижу, как его лицо дрогнуло. Холодность, пренебрежительность, отчужденность – все это испаряется, и всего секунду я наблюдаю как ужас расцветает в его глазах. Теперь он мой. Теперь я знаю, что он и сам не верит в придуманные оправдания.
– Ну я же еще и пьяный был, типа не в себе.
Я откидываюсь на спинку стула, складываю руки на груди и оценивающе смотрю на него, как нас учили на Стажировке. Если хочешь заставить людей говорить, молчи. Золотые слова инструктора. Так и делаю. Я абсолютно невозмутим. Несколько мгновений спустя он наконец нарушает молчание.
– Еще раз, где ты работаешь?
Хорошо. Я его зацепил.
– Я работаю в комплексе, известном под названием Объект. Я собираю информацию о Событиях, которые, по мнению моего начальства, заслуживают внимания. – Я так стараюсь, чтобы голос звучал ровно и профессионально, но волнение от встречи очень сложно сдержать. – Ваш случай был выбран.
– “Объект”? Без обид, но это звучит нелепо. Откуда мне знать, что ты не просто какой-нибудь двинутый, который хочет меня развести?
Я опускаю руку в карман куртки и достаю значок:
– Могу еще раз показать свое удостоверение…
– Да видел я его, – машет парень рукой. – Почему я никогда раньше не слышал об этом месте? В новостях там, не знаю.
Я убираю значок в карман.
– Объект существует не так давно. Мы считаем, что излишняя публичность подобного учреждения может привести к росту напряженности и паники у населения.
– Звучит как какая-то херня из Секретных Материалов. – Он смотрит на меня прищурившись. – И почему именно мой случай “заслуживает внимания”?
– Три дня назад вы разместили пост в своем профиле в социальной сети. Там была изображена фигура, которую, как мне кажется, я узнал.
Он откидывается назад, поднимает пластиковый стаканчик с кофе и отпивает. Один из пальцев мальчика обмотан бинтом.
– Мда. Там была тень, похожая на демона или что-то типа того. – Он делает паузу. Повисает молчание. – Ты что, типа, работаешь с демонами? – Он смеется и старается выглядеть невозмутимым, но в вопросе слышится искреннее беспокойство.
– Нет. Демоны не входят в мою компетенцию. Я изучаю городские легенды.
Он улыбается, глядя на меня, будто ждет, что я сейчас рассмеюсь над своей шуткой, но я спокоен. Это не шутка. Я тянусь к анкете, приколотой к планшету, и щелкаю ручкой.
– Итак, Райан. Начинайте с самого начала. Вспомните ночь, когда вы сделали фото в Инстаграм. Что тогда произошло?
– Это длинная история. – Он вздыхает и проводит рукой по спутанным волосам.
– Не волнуйтесь. Я не тороплюсь.
Он молчит, медленно, рассеянно осматривая гараж. От окна на задней стене, вдоль стены дома, до двери внутрь, а затем к окошкам в гаражной двери. Он ищет кого-то. Или что-то. Может быть, камеры.
Он все еще думает, что это какая-то странная шутка. Возможно, что его старший брат подстроил это, чтобы выставить его дураком. К этой реакции я тоже подготовлен, спасибо Стажировке.
– Райан, мне тоже приходилось видеть необъяснимые вещи.
Он смотрит на меня, и игривая отчужденность исчезает из его глаз. Она сменяется отчаянием. Вопреки всему он надеется, что это не шутка. Что он наконец сможет рассказать о том, что видел, ведь он знает, что пережил нечто необъяснимое. И он наверняка в ужасе. И думает, что сходит с ума.
– Приходилось? – тихо произносит он.
– Несколько раз. Здесь нечего стыдиться. – Я кладу ручку на планшет, делаю вдох и сбрасываю с себя напускную уверенность и профессиональный вид. На Стажировке нам говорили, что человек охотнее откроется, если сделать это первым.
– Райан, правда в том, что в этом мире предостаточно вещей, которые мы не можем объяснить, но лишь единицы действительно сталкивались с подобным. Кто-то называет это паранормальными явлениями. Я предпочитаю считать это непониманием. – Я улыбаюсь парню. Искренне. – Пожалуйста, расскажи мне о фотографии. Что такого случилось, что ты столкнулся с этим?
Несколько мгновений он оценивающе смотрит на меня, словно пытаясь определить, лгу я или нет, чтобы разговорить его. Чтобы заставить выставить себя на посмешище.
– Как это происходит? – говорит он наконец, опуская стакан кофе на колени. – Мне, типа, просто начать говорить или как? Или не частить, чтоб ты успевал записывать?
– Говори в своем темпе. – Я щелкаю ручкой и улыбаюсь ему. – Я быстро пишу.
– Хорошо, – бормочет мальчик.
И он начинает.
***
– Это случилось три дня назад. Шеннон Гилмор устроила вечеринку. Ну, знаешь, бочонок пива, все вот это. Ее отец уехал в командировку, а он между прочим чертовски богат, и весь здоровенный дом остался в ее распоряжении. Я не прикалываюсь, это просто огромный дом, в нем три этажа.
– Сколько было людей?
Он потирает плечо, и забинтованный палец снова маячит передо мной. Хороший знак.
– Не знаю. Может, человек пятьдесят? Шестьдесят? Я так-то не считал.
– Продолжай. – Я делаю пометку в графе “Свидетели”.
– Ну, в общем, все вокруг пьют, трахаются и накуриваются. Кто-то играет в бир-понг наверху, а я внизу в гостиной тусуюсь с телкой из моего класса по английскому. С Беккой. Ну и мы вроде как начинаем… ну, знаешь, она типа вешается на меня, начинает дразнить.
– Дразнить?
– Рассказывать всякое дерьмо о духах и призраках, прям как ты. – Райан качает головой и посмеивается. – Говорит, что “настроена” на них, типа того. Такая дичь.
Я ставлю галочку в графе “Скептик”.
– Ну, в общем, я тоже начинаю поддразнивать ее, что она того. Без всякой херни, просто заигрываю, понимаешь? Ничего грубого. – Он сглатывает. Я замечаю, что его руки, все еще сжимающие стаканчик кофе, дрожат. Обмотанный бинтом палец он прячет внутрь, чтобы его не было видно. – В итоге, мы забились, что она покажет мне призрака.
– Призрака. – Я постукиваю ручкой по планшету. Сниппити Снап не призрак, согласно легенде. – Уверен, что она использовала этот термин?
Он чешет голову, глаза стекленеют, будто парень мысленно не здесь, а там, в своем воспоминании. В конце концов он кивает:
– Да. Она сказала “призрак”.
Разочарованный, я ставлю пометку около пункта “Несоответствие”.
– Что произошло дальше?
– Она говорит, что есть какая-то легенда о штуке под названием Сниппити Снап (Snip Snap – аналог русского чик-чик, обозначение звука, с которым открываются и закрываются ножницы; прим. переводчика). Да весь город знает этот дурацкий стишок. – Он делает глубокий вдох и продолжает срывающимся голосом: – Она говорит, что эта штука реальна.
Я обвожу кружком надпись “Под влиянием”. Случаи, когда люди считают, что столкнулись с городской легендой, на самом деле находясь под влиянием внешних источников, совсем не редкость. Если кто-то может достаточно убедительно сказать, что “бабушкины сказки” на самом деле реальны, люди будут склонны ему поверить. Хотя бы в глубине души.
– Она уже сталкивалась со Сниппити Снап?
– Не знаю. – Он качает головой. – Но она была чертовски странной.
Я решаю воздержаться от оценочных суждений. В моей работе “странность” – понятие относительное.
– Что она сделала дальше?
– Какой-то ритуал. – Парень неуютно ерзает на стуле. – Мы пошли в подвал. Ну, мне сначала даже было прикольно, я-то думал, она ищет укромное местечко, чтобы… ну, ты понял… но как только мы начали спускаться, появилось очень неприятное чувство.
– Неприятное чувство?
– Да, будто у нее не все в порядке с головой. Она закрыла дверь. Мы на ощупь спустились вниз по скрипучим ступеням. Я хотел включить свет, но она рявкнула на меня и запретила.
Я невольно улыбаюсь. Темнота – ключевой компонент ритуала вызова Сниппити Снап. Пока все хорошо.
– Ты не светил телефоном?
– Нет… ну, я пытался, но она даже это запретила.
Что ж, девушка – Бекка – видимо, хорошо знакома с этим ритуалом. Чем гуще темнота, тем выше вероятность успешного вызова.
– Как далеко вы ушли от остальных гостей? Примерно.
– Ну как минимум на этаж. Большая часть народа кучковалась в игровой Шеннон на втором этаже. Там огромное окно с охрененным видом на город. Плюс там гремела музыка, но в подвале мы ее не слышали, так что…
– Прекрасное описание. – Я обвожу слово “Изоляция” в анкете. – Продолжай.
– Ну вот мы спускаемся по этим ступенькам, а Бекка так сильно сжимает мое запястье… Я пытаюсь вырвать руку, но она вдруг становится агрессивной. Называет меня ссыклом. Говорит: “Что, штанишки намочил?” Я ей отвечаю ей, что все не так, но я пришел сюда веселиться, а не сидеть в подвале. Она снова становится милой. Говорит, что мы можем трахаться сколько захотим, как только она докажет мне, что легенда реальна. А я такой бухой, что соглашаюсь. Ну, типа, она же явно намекала, разве нет?
– Ты говорил, что она заставила тебя участвовать в каком-то ритуале. Опиши его, пожалуйста. – Вообще-то я очень хорошо знаю этот ритуал. Даже сам пробовал несколько раз, но безуспешно. Для него нужно только знать особые слова и найти пару ножниц и человеческий палец.
– Ритуал? – Его лицо бледнеет, он натягивает рукав на поврежденную руку. – Да. Она… она ведет нас к раковине в подвале, а потом достает ножницы из сумочки. – Он останавливается и качает головой, будто не верит собственным словам. – Ну, кто, вот скажи, кто носит в сумочке ножницы? Как я не понял, что пора валить?
– Да, необычно, – соглашаюсь я. Если она носила с собой ножницы, значит, готовилась к ритуалу заранее. Она пришла на вечеринку в поисках жертвы. – И что она делает с ножницами?
Райан делает глубокий вдох. Его пальцы впиваются в края рукавов.
– Она режет мне палец. Снип. – Мальчик произносит это слово тихо, отстраненно. – И произносит что-то вроде заклинания.
– Заклинания?
– Первую строчку того дурацкого стишка. “Сниппити Снап, возвращайся назад”.
– Могу я взглянуть на твой палец?
Мальчик пристально смотрит на меня, на мгновение кажется, что он откажется… Но Райан оттягивает рукав, и вот он.
Его указательный палец.
Он весь обмотан бинтом, Райан медленно его разматывает. Когда повязка спадает, я вижу больше десятка порезов, теперь уже стянутых швами. Все эти раны нанесли ножницами. Он бросает на палец короткий взгляд и быстро заматывает его вновь.
– Эта девка чокнутая.
Я записываю детали в бланк. “Множественные раны. Значительная потеря крови. Потеря душевного равновесия”.
– Если ты думал, что Бекка сумасшедшая, зачем позволил ей это сделать?
Он открывает рот, будто хочет что-то сказать, но вместо этого только вздыхает. Качает головой. Слова застывают на его языке. Я вижу, как они пытаются вырваться, но по какой-то причине он их не произносит.
– Когда она порезала тебя, что-то произошло?
– Ты о чем? – Он пытается быть резким, но голос выдает с головой. Он срывается на высокий, пронзительный тон, сочится нервозностью.
– Ты довольно крупный для своего возраста и в приличной форме. Если бы ты хотел прервать ритуал и остановить ее, это бы не составило труда. И все же ты сидишь передо мной с таким количеством порезов на пальце, что не понятно, где начинается один шов и заканчивается другой. Это наводит меня на мысль, что что-то произошло. Что-то удержало тебя на месте и причинило боль.
Его глаза теперь смотрят на меня обвиняюще.
– Без обид, но ты что, блять, издеваешься надо мной?
Я вопросительно приподнимаю бровь.
– Ну все вот это дерьмо про Объект, изучение городских легенд и что ты узнал эту тень на том фото. Это все по-честному?
Я снова достаю значок. Бросаю его Райану на колени. Он тянется к нему дрожащей рукой.
– Все мои данные на этом значке. Мое фото, должность, личный номер. Все по-честному.
Мальчик сглатывает, его глаза мечутся от моего лица к фото на значке и обратно. Он сравнивает и раздумывает. Хочет убедиться, что я и правда тот, за кого себя выдаю. Хороший знак. Это значит, что он готов говорить, просто хочет быть уверен. Ему необходимо знать, что его не держат за дурака.
– Какой у тебя номер сотрудника?
– A9342R32 – Номер отскакивает у меня от зубов. Это первое, чему учат при приеме на работу. Крайне важно помнить его наизусть.
Он возвращает значок, делает большой глоток кофе и закрывает глаза. Он выглядит напряженным. Измученным. Только сейчас я замечаю темные круги у него под глазами и гадаю, сколько же ночей парень не спал.
– Просто предупреждаю, – говорит он, – дальше все будет звучать как какой-то бред.
– Если бы было не так, меня бы здесь не было.
Райан тихо нервно хихикает. Его бравада понемногу спадает, и я вижу настоящего Райана Халфлоу. Напуганного и покрытого шрамами мальчика-подростка.
– Три раза, – начинает он. – Она порезала меня ножницами и три раза сказала эту фразу: “Сниппити Снап возвращайся назад”. Но ничего не происходит, и я отдергиваю руку. Говорю, что с меня хватит. А она отвечает, что нет. Еще нет. Говорит, что надо порезать еще пару раз, чтобы вызвать Сниппити Снап. Она обещает, что будет быстро. Притягивает меня к себе, целует… и я вроде как забиваю на боль. И на то, как все это стремно.
Мальчик говорит, а я записываю. Важно не упустить ни одной детали. Поцелуй – не часть ритуала, но способ принуждения. Кем бы ни была та девушка – Бекка – она достаточно хорошо знакома с легендой, чтобы точно знать, что нужно для вызова. Возможно, монстр приходил и к ней.
– Она снова режет меня. – Райан меняется в лице, его губы дрожат. – Кровь уже не капает, она течет ручьем. Нас только двое в подвале, я это точно знаю, ведь там нет ни спален, ничего такого, просто одна большая комната. А когда мы пришли, свет не горел. Ну кто будет болтаться в подвале в гребаной темноте? – Он качает головой и снова втягивает руку в рукав, нервно теребя внутреннюю часть толстовки. – Но у меня такое чувство, будто там есть кто-то еще. Будто кто-то… что-то наблюдает за нами. – Райан глотает слова, задыхается от эмоций, все его тело сотрясает мелкая дрожь. – “Сниппити Снап, возвращайся назад”, – она снова приговаривает это, ножницы щелкают, кромсают мне палец, вот только теперь у нее другой голос…
– Как это?
– В нем больше нет кокетства. Она больше не заигрывает. Он очень грубый и серьезный, и она вонзает лезвия так глубоко, прямо до кости. – Парень судорожно вздыхает, раненая рука сжимается в кулак. – И я отстраняюсь. Мысли снова проясняются, я понимаю, что такой пытки не стоит ни один перепихон. Говорю ей, что она совсем съехала с катушек, поворачиваюсь, чтобы уйти, но она как клещами впивается мне в руку и снова кромсает палец, приговаривая: “Сниппити Снап, возвращайся назад!”
Он останавливается, прикусывает нижнюю губу. Глаза отрешены, мальчик полностью захвачен воспоминанием.
– Я… я этим не горжусь, но тогда я выдернул у нее руку и ударил ее по лицу. Она упала. Хотя тогда мне было насрать на эту бешеную суку. Она резала и резала меня после того, как я отказался, что это была за херня?
– Понимаю твою реакцию. – Я кладу карандаш прямо по центру планшета, покоящегося у меня на коленях.– Райан, прежде чем ты продолжишь, хочу подчеркнуть, как важно быть сейчас абсолютно откровенным. Мне нужно в точности знать, как происходило Событие. Как развивалась ситуация. Это может спасти немало жизней.
– Эм, да. – Он кивает. – Конечно.
– Ты сбил ее с ног. Что случилось дальше?
– Она заорала.
– Заорала?
– Ну да. Кричала мне, что я трус и слабак. Кричала, что я оказался просто ссыкливой маленькой сучкой, что она надеется, что Сниппити Снап отрежет мне голову.
Я записываю все слово в слово. Агрессивность, с которой Бекка пыталась инициировать ритуал, была определенно тревожащей, но не неслыханной. Такие сущности оказывают на своих носителей мощное воздействие.
– А что насчет остальных порезов?
– Она снова хватает меня за запястье… – Райан с трудом сглатывает и выдавливает из себя слова: – Но на этот раз я готов. Я поворачиваюсь и собираюсь… Я собираюсь ей въебать, чувак. Я просто больше не могу этого выносить, а потом… – Слова замирают у него на губах.
– Что потом?
– А потом я вижу ее. – Он качает головой. – Я вижу ЭТО.
Моя ручка замирает, не закончив фразу, нетерпение берет верх.
– Видишь Сниппити Снап?
Райан уже почти взрослый, но в этот момент выглядит как испуганный ребенок.
Он кивает.
– Это огромное, все искривленное и перекрученное существо. Оно выглядит так, будто выползло прямиком из ада. Вместо рук у него гигантские ножницы, идущие прямо от локтей, а лицо все покрыто рубцами… И две пустые темные глазницы. – Райан сглатывает. – Ее рот зашит ее собственной кожей, а между нитями плоти горят…
– Глаза, – бормочу я, и на моем лице расцветает улыбка.
– Да. Сотни глаз. Молочно-белых. Они перемещаются, будто плавают в миске с супом. И этот звук ножниц… Два гигантских лезвия открываются и закрываются. Снип. Снап. Снип. Снап.
Парень отпивает кофе и опускает стаканчик дрожащей рукой. Потирает затылок.
– Ничего страшнее я еще не видел. И я знал, что, если выберусь из этого дерьма и попробую кому-нибудь об этом рассказать, меня назовут сумасшедшим. И я сделал то, за что все ругают мое поколение…
– Ты ее сфотографировал.
– Это было импульсивно и глупо, но мне очень нужно было хоть какое-то подтверждение, что это не плод воображения. Что это было по-настоящему. Поэтому я делаю снимок и бросаюсь бежать, но Бекка хватает меня за лодыжку. Я валюсь на землю. – Он перестает тереть шею, на глазах мальчика блестят зарождающиеся слезы. – И после этого наступает тишина. Больше никакого лязганья лезвий. Никакого снип. Никакого снап. Просто тишина. А потом Бекка начинает смеяться.
– Смеяться? – Я озадаченно хмурюсь, в глубине души надеясь, что проделал такой путь не из-за глупого розыгрыша.
– Да, она смеется. Заливается. Я ничего не понимаю, но, когда высвобождаю ногу, вдруг чувствую это. Моя шея зажата между огромными лезвиями. Эта гребаная тварь стоит надо мной, готовая начисто отрезать мне голову.
Вот оно. Я наклоняюсь вперед. Получить реальное дело в такой короткий срок – почти неслыханное везение на Объекте. Большинство новичков тратят месяцы и месяцы, чтобы найти хоть что-то стоящее. Некоторые работают годами и так ничего и не достигают. Но вот он я. На исходе первой недели работы.
– Ты принес ей жертву? – Волнение пронизывает мои слова.
Райан бросает на меня неловкий взгляд. Мы молча смотрим друг на друга, и я начинаю терять самообладание. Черт, я принимаю это слишком близко к сердцу. Такого нельзя допускать. Я снова сажусь ровно, снова начинаю контролировать лицо и тон голоса.
– Под “жертвой” я имею в виду, что ты позволил себя снова порезать?
– Да. – Он медленно кивает. – Бекка хватает меня за палец и режет ножницами. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк. Я не могу пошевелиться. Ничего не могу сделать. Просто стою там в темноте на четвереньках, надо мной скрючился гребаный монстр, а Бекка, вцепилась мне в руку. – У него вырывается сдавленное рыдание. – У меня кружится голова от потери крови, а когда палец уже перестает что-либо чувствовать, Бекка останавливается. Не знаю, она сделала это потому, что наигралась, или потому, что я заплакал, или…
– Или?
– Или потому, что я обоссался.
– Понимаю. – Я отмечаю последнее в анкете. – Итак, все кончилось?
– Наверное. – Он выдыхает, будто с его плеч падает непомерный груз. – Как только она перестает кромсать мне палец, существо исчезает. И, даже не смотря на нее больше, я поднимаюсь по лестнице, звоню отцу и прошу забрать меня.
– Ты сообщил властям о происшествии?
– О чем сообщать-то? Что пигалица вдвое меньше меня припечатала меня к земле в подвале с помощью огромного монстра и порезала палец? – Он фыркает, утирая слезы. – Нет, нихрена я не сообщал властям. Я просто хочу об этом забыть. Будто этого никогда и не было.
– Зачем тогда ты опубликовал фото? – Я опускаю взгляд на свои записи. – Еще и с хэштегом #SnippitySnap?
Он пожимает плечами, уставившись в окно.
– Не знаю. Надеялся, наверное, что кто-нибудь скажет мне, что я не сумасшедший. Может, кто-то тоже это видел.
Я вздыхаю, протягиваю руку и слегка сжимаю плечо Райана.
– Ты не сумасшедший. И ты правильно сделал, выложив фото. И рассказав мне о Событии. Спасибо.
– Ага. – Он всхлипывает. – Нет проблем. Это все? Мы закончили?
– Еще минутку. Я хочу еще раз взглянуть на то фото, если ты не против. На оригинал, без сжатия.
– Да, к-конечно. – Он кивает, достает телефон и открывает фотографии.
Я изучаю фото. Почти такое же, как в инстаграм, но не испорченное сжатием. Фото темное и не очень четкое, но на оригинале можно разглядеть не только неясную тень, но и некоторые детали.
Лезвия на руках монстра тускло светятся, отражая тусклый свет. В отражении есть еще кое-что – лицо, но, видимо, из-за слабого освещения, оно не похоже на лицо Райана. Я исследую фото дальше. В зашитом рту мерцает сотня маленьких белых точек. Точек, которые, как я знаю, являются глазами монстра.
Оно сложено как гуманоид, но есть кардинальные отличия. Во-первых, оно выше любого человека. Кривоногое, сутулое и скрюченное, оно едва стоит из-за зигзагообразно искривленной спины, как у человека, страдающего тяжелой формой сколиоза. Я описываю ее внешность в анкете и продолжаю изучать фото.
В нижнем углу фотографии еще одно лицо. Женское. Без сомнения, это Бекка, лежащая на полу, после того, как Райан сбил ее с ног. На лице у нее широкая улыбка, глаза дико блестят.
–Спасибо. – Я возвращаю парню телефон. Делаю последнюю пометку в анкете у пункта “Выживший”. – Райан, если ты не против, я хотел бы узнать фамилию Бекки.
– Фамилию?
– Да. – Я щелкаю ручкой и убираю ее в нагрудный карман.
Думаю, нам с ней есть о чем поговорить.
~
Оригинал (с) Born-Beach
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
