Вчерашняя ночь потрепала мне нервы. Ну еще бы, покажите мне человека, который вот так просто враз возьмет и освоится в новом месте, тем более в лесу. Еще этот идиотский розыгрыш со списком правил… Но сегодня все будет хорошо, я это точно знаю.
Никак не могу перестать вспоминать о том скрежете вчера ночью. Что это было? Ну, то есть, это же наверняка животное? Черт, надеюсь, это и правда было животное. Еще я стараюсь не думать о том странном списке, но, блин, это не так-то просто. Я теперь ношу его с собой, просто на всякий случай. Хотя чувствую себя при этом полным идиотом.
Держу пари, это розыгрыш. Я тут всего день, а надо мной уже подшучивают. Мысли все время крутятся вокруг того случая. Ну да не важно. Я сейчас делаю обход, хожу по тропам и дорожкам, проверяю, чтобы никто не додумался разбить лагерь где-нибудь на полянке. Но уже темнеет, так что пора возвращаться. Я как раз поворачиваю к своей вышке, когда мельком замечаю палатку.
Наконец-то! Первая “боевая” задача. Пойду скажу туристам, что им надо бы собирать пожитки и уезжать – эта местность предназначена только для пеших прогулок. Лагерь разбили на большой поляне, окруженной деревьями. Ну, как “лагерь” – одна красная палатка и старое кострище.
– Эй! Есть кто? Здесь нельзя ставить лагерь, только пешие прогулки.
Тишина. Никакого ответа. Я подхожу ближе, на всякий случай обходя палатку, – мало ли, вдруг кто-нибудь решит на меня кинуться из нее, – да-да, вот такой я ссыкун.
– Люди? Вы там?
Молчание. Мне становится не по себе. Голову даю на отсечение, что здесь что-то не так. Понятия не имею, что именно, но вот просто что-то не так. Я почти уверен, что хозяин палатки просто ушел прогуляться, вот только уже темнеет, и это меня это беспокоит.. Стоп, по-моему на этот счет было что-то в списке. Я достаю его из кармана, и… ну вот же:
Правило 8. Если ночью заметишь костер и услышишь женский крик, беги к вышке как можно быстрее.
Все в порядке. Ну, в смысле, не в порядке, но в порядке. Я не слышал никаких криков, лагерь вообще совершенно пуст, нет ни души. Да и костра нет. Надо связаться с Эллисон.
– Эллисон, тут лагерь, но в нем нет людей, костер тоже не горит. Что делать?
– Где это? – мгновенно откликается Эллисон.
Я сверяюсь с картой и называю ей координаты. Уже так сложно что-либо рассмотреть, что приходится подсвечивать фонариком.
– Поняла, это как раз на границе с моим участком. Я сейчас схожу туда, а ты возвращайся на вышку, лады?
– Уверена?
– Железобетонно. Возвращайся. Береги себя.
Оки-доки, доверимся профессионалу. Как вернусь, созвонюсь с ней, спрошу, чем дело кончилось. Полчаса спустя, когда я почти уже дошел до вышки, мне в глаза вдруг бросилась расчищенная тропинка, уходящая в лес. Странно, не помню, чтобы такая была на карте. Я вообще-то думал, что на этой тропе нет ответвлений. Наверное, я ее просто пропустил утром, надо будет завтра проверить.
***
Я уже минут двадцать сижу за столом, уставившись на правила. Эллисон я о них ничего не говорил, да и не собираюсь. Ну, если только не случится что-то из ряда вон выходящее. Давайте серьезно: сегодня вечером ничего такого не было, просто я нашел пустой лагерь. Правила говорили о женском крике, но все было тихо Радиостанция ожила:
– Оскар, прием. Я разобралась с кемпером. Он сказал, что присел погадить за деревьями, ничего не слышал и не знал, что тут нельзя ночевать, – объяснила Эллисон. – Ты, наверное, был там как раз в это время. Я провожаю его до машины. Все в порядке.
– Хорошо, спасибо, что разобралась с этим! Спокойной ночи.
Я уже готовлюсь ложиться и чувствую себя паршиво от того, что ей пришлось тащиться через весь лес ради такой мелочи.
***
При свете дня события вчерашнего вечера кажутся такими незначительными. Все в целом хорошо, я чувствую себя в безопасности здесь, поэтому оставил список в хижине. Утром я очень плотно позавтракал. Наверное, от бесконечной ходьбы у меня возрос аппетит. Сидел, смотрел из окон на лес… Очень успокаивает.
Пора идти на вечерний обход, все та же программа: туристы, лагерь, костры. Но сначала я проверю ту странную тропу, которой нет на карте.
***
Дорога не заняла много времени, развилка оказалась довольно близко к вышке. Конечно же, тропинка была тщательно расчищена, как и все остальные. Такое ощущение, что о ней заботились наравне с основными тропами. Я потащился по ней, не ожидая ничего особенного. Дорога немного под гору, и маршрут совсем не тяжелый. Я иду уже минут пять и, судя по всему, вижу конец тропы. И это буквально конец. Просто гребанное ничего. Тропинка упирается в стену деревьев, и все на том. Не самый приятный итог, так что я поворачиваю назад, собираясь вернуться на основной маршрут, и вдруг вижу: на ветке перед моим лицом висит красный лоскуток. Интересно. Я подошел ближе, и оп! Второй такой же висит неподалеку. И еще один, и еще… череда красных меток уходит в лес. Твою же мать, неужели я реально собираюсь быть одним из тех идиотов, которые так вот просто идут прямо в ловушку какого-нибудь серийного маньяка? И, как будто чтобы доказать себе, что я не слабак и не трус, я на полном серьезе решаю идти по меткам.
Я уже миновал 5 платочков, они все одинаковые, красные, ни надписей, ничего такого, и вот вижу последний неподалеку. Этот лежит на земле. Какого черта? Я наклоняюсь, чтобы поднять его и рассмотреть, но оказывается, что лоскуток привязан к чему-то тяжелому. Вслед за платочком из земли поднимается деревянная крышка люка, открывая небольшой бункер. Люк замаскирован дерном и землей, и я бы в жизни не нашел его, если бы не эти метки. Это так круто!
Бункер совсем небольшой, буквально три на три метра. Вниз от уходит приставная лестница. Фонарик выхватывает из темноты спальный мешок и камеру. Больше там вроде бы ничего нет. Я спускаюсь по лестнице, оказавшейся очень крепкой и хорошо сделанной. Вообще, бункер в принципе слишком чистый и аккуратный для земляного мешка. Но это все еще гребаный бункер, в нем и правда пусто, не считая спальника и камеры, подключенной к блоку питания.
Я пытаюсь включить камеру, но она безнадежно села. Модель вполне современная, с дисплеем. Камера, в целом, в неплохом состоянии, не считая трещины на дисплее. Ну и в хлам разбитого объектива. Если честно, мне кажется, что она свое отснимала. Заряжу ее, как только вернусь на вышку и расскажу Эллисон о находке, но позже. Не хочу, чтоб она думала, что я занимаюсь черти чем вместо обхода.
***
Вы не поверите, вчерашний лагерь вернулся! Черт возьми, похоже, что тот парень никуда и не уходил! Все здесь, на том же самом месте, что и вчера ночью. Неужели он просто втихаря пришел обратно, решив, что его никто не поймает? Черт, да здесь буквально все так же, как вчера! Даже палатка стоит так же. Разве что костер горит, вот и вся разница. Уже стемнело, и, кроме моего фонарика, только красноватые отблески пламени освещают лес.
Честно – он меня выбесил. Я сам с ним разберусь, а потом просто расскажу Эллисон, что решил проблему. Мне уже все равно, что он там себе думает, все равно, что я могу его напугать. Его здесь вообще не должно быть, и мы оба это знаем. Я откидываю клапан палатки. Что за хрень? Там, блять, пусто! Абсолютно пусто, ни спальника, ни рюкзака. Просто голая земля. Костер вовсю полыхает за моей спиной, и, обернувшись, я ничего не могу за ним рассмотреть – только сполохи огня. Но мне кажется, что за мной кто-то наблюдает. Я быстро закидываю кострище землей, выливаю на него остатки воды из бутылки и через пару мгновений оказываюсь в полной темноте. Я даже не могу решиться посветить фонариком на окружающие деревья, потому что ощущение чужого присутствия слишком сильно.
Леденящий душу крик разносится из чащи прямо позади костра. Боже. Я и представить себе не мог, что кто-то может так кричать… Чистая боль, чистая ярость. Темная фигура выскакивает из-за деревьев и несется ко мне, не переставая вопить. Я успеваю различить ее силуэт только частично, прежде чем оцепенение спадает, и я бегу оттуда изо всех сил: вроде бы женщина с длинными волосами и руками, плетьми болтающимися по бокам.
Я несусь через лес, который еще даже толком не знаю, стараясь не сходить с тропы, ведущей к вышке. Она преследует меня, заливаясь криком, и этот протяжный вой заполняет мою голову, путает мысли… Преодолев резкий поворот тропы, я понимаю, что больше не могу сдерживать панику, и кричу сам, хотя даже не слышу своего голоса за ее воплями. До вышки осталось еще полпути. Оглянуться?.. Нет, это меня замедлит. Какого хрена?! Крик нарастает, становится все громче… Она догоняет меня, твою же ж мать! Этот крик… КАК?? Как она может так долго кричать без остановки?! Вышка! Я вижу огонек впереди – свет лампы, которую оставил включенной, уходя. Тусклый огонек, пробивающийся сквозь чернильную темноту, дающий мне надежду…
Наконец, я уже на лестнице и несусь вверх во весь опор. Ступени местами неровные, и я то и дело спотыкаюсь, но каким-то чудом удерживаю равновесие. На полпути наверх я вдруг понимаю, что она уже на нижних ступенях. Она чертовски, нечеловечески быстрая! Она догоняет меня, буквально наступает на пятки, но я уверен, что справлюсь. Я уже на самом верху, осталось совсем немного! Дверь захлопывается за моей спиной, и крик мгновенно обрывается.
Я прижимаюсь к двери, задыхаясь от бега и адреналина, бурлящего в крови, вцепившись в фонарик, готовый обрушить его на голову любого, кто сейчас ко мне сунется. А от гребаной внезапной тишины становится только хуже! По крику я хотя бы мог определить, где она. Он и сейчас еще звенит у меня в ушах.
***
С тех пор, как крик смолк, прошел уже почти час. С тех пор я не слышал ни звука. Адреналин схлынул, но я все еще напуган до чертиков. С трудом я отрываю себя от двери и решаю связаться с Эллисон. Если это такой розыгрыш, то она может засунуть его себе в задницу! Хотя я всей душой надеялся, что это реально просто шутка. Я включаю радиостанцию.
– Эллисон? – Я еле говорю от страха. – Эллисон, блять, ответь.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем радио ожило. Хотя на деле прошло, наверное, не больше полминуты или около того. Я услышал хриплый стон.
…мхммммммммм
Это ведь нихрена не Элисон, так?
…мммммммхмм…ммм
Женщина стонала от боли… что если та мерзкая тварь, что преследовала меня, теперь добралась до Эллисон? Я уже собирался ответить, как вдруг радио снова заговорило.
Звук, начавшийся как еще один стон, начинает набирать обороты, становиться все громче и вот уже переходит в пронзительный крик. Все тот же гребаный крик! Тот, что теперь вечно будет преследовать меня в кошмарных снах, окрашивая их болью и гневом. Она вопит через мое радио! И я вырубаю его.
***
– Доброе утро, чувак! Как спалось? – бодро щебечет Эллисон на следующее утро.
От недосыпа и событий прошлой ночи я едва ворочаю языком:
– Эллисон, что за долбаный список правил я здесь нашел?
~
Части 1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
